— Откуда столько крыс? — спросил, морщась от брезгливости, и сел на табуретку посредине комнаты.
— Ванька с Ленкой упросили подержать пару крыс, ну и размножились они заразы. Продавать хотели крыс, бизнесмены недоделанные. Да попробуй, сыщи покупателя… Вон их сколько, есть и крысята… Бегают, жрать хотят, сволочи. Где-то полбулки хлеба еще есть. Так ведь и самим жрать нечего. Если на крыс перейти. Крысы съедобные? — спросила серьёзно Ольга.
— Не знаю, не пробовал. Начнешь убивать и свежевать по одной — озвереют и вас быстрее самих сожрут. Они, крысы, умные. Понимают, откуда беда идёт.
— Что же делать? Не на точку же мне идти, клиентов искать! Денег ни копейки. Мать куда-то свалила. Третий день нет. Паша еще раньше пропал, с месяц наверное. Пива третий день не пила.
— Причём тут пиво?!
— Как причем! Я каждый день по бутылке выпиваю.
— Это что, доза такая?
— Доза не доза, а выпить хочется. Мамка иногда спиртику наливает — его противно пить. Она Пашу спиртяшкой, как на привязи держала. Он только глаза утром откроет — она с рюмочкой подбегает, в руки ему сует, и тут же квашенной капустки дает покушать. Он сразу довольный, сидит, уминает, хрустит, глаза ото сна не отодрал — сразу в кайф. Во лафа какая! Нам даже также хочется.
— Хорошая побудка! В смысле отвратительная. И часто так?
— Каждый день. В последнее время, правда, чего-то Паша удумал… Не велел говорить.
— Давай говори, мне можно сказать.
— Ну не знаю… не знаю, сказать ли? Ну ладно, скажу. В общем, он два месяца сидел что-то паял, паял. И сделал металлоискатель. У нас тут под деревней драга ходила прошлым летом. Золото мыли. Паша решил в отвалах поискать самородки. Какие-то книги он читал мамке. У нас тут оказывается в округе и платиновые заброшенные рудники и шахты есть. Изумруды не перевелись. Урал ведь! Народ и ходит потихоньку промышляет. Паша решился попытать счастья. Нам немного и надо: купить дом, мне бы приодеться, чтобы жениха найти. А там стала бы рожать как мамка, ребенок за ребенком — и работать не надо. Сейчас еще и материнский капитал дают… Ну нашла бы работу, прежде чем в декрет уйти. Лет через десять-пятнадцать чего-нибудь бы образовалось путное.
— Думаешь, с пивом и спиртом образуется путное? Дети — хорошее дело, но не в такой обстановке. Ты бы взяла порядок навела: отмыла, отскребла, оттерла. Крыс извести. Купи отравы. На худой конец в санэпидемстанции позвони. Крысы гадят прямо на пол. Как во хлеву у вас. Вы это заразой дышите. В этой заразе полно патогенных микробов. Смотри, не сможешь забеременеть после этой грязи!
— Чё, правда?
— А ты думала, что все тебе в руку придет, о чем помышляешь?! Самое элементарное сделать нужно: жилище прибрать.
— Мать придет — свой порядок наведет… Курить есть? А, ты же не куришь… Почему ты такой правильный: не куришь, не пьёшь, жене, наверное, не изменяешь, живешь без проблем — скучно так жить. Ну, машина у тебя красивая — прокатил бы хоть, а?
— Есть получше машины… Проблемы, допустим, имеются. И немалые.
— Расскажи какие. — Ольга нашла недокуренную сигарету в железной банке из-под томатной пасты, служившей пепельницей и запыхтела дымом.
— У тебя своих проблем хватает! Ты лучше скажи, куда Пашина мать переехала после размена квартиры. Знаешь?
— Знаю. Записывай или запоминай. Мы помогали ей переезжать. — Она назвала адрес, и личико у неё мгновенно скривилось жалостью в предчувствии унылого ожидания мамки, Паши в темной квартире, кишащей голодными крысами, с голодными братцем и сестрёнкой.
Я вынул бумажник: в нем были лишь несколько тысячерублевых купюр. Вытащил одну из них, подал Ольге, нахмурившись и со словами:
— Сделай то, что я сказал. Деньги вернёшь Паше.
Ольга с радостью, просиявшей в лице, поцеловала денежку.
Уральская земля до сих пор полна загадок. Лишь столетие назад здесь вовсю добывали золото, платину, изумруды, аметисты… — размышлял о новой попытке Паши взять реванш у недоброй судьбы, где скорее алкоголь призрачным галлюциногенным огнем уводил по зыбкой почве к смутным призракам заплутавшего счастья.