Андрюха некоторое время поддакивал; убаюканный сагами о трудовых свершениях и комфортной плавностью хода добротного авто, вскоре засопел в сладком сне.
Иногда Артем довозил напарника до дома, чаще доезжал до гаража, ставил машину и, бывало, выпивали по баночке пива, калякали о приятном; крепко пожав руки, расходились по домам. Сегодня пятница, глоток пива не возбраняется.
В мыслях растворялось течение времени. Дорога домой показалась короче обычного. На въезде в город Артём глянул на притихшего напарника. Э, брат, да ты спишь! Заезд по крутому подъёму на низшей передаче растормошил Андрюху. Протирая глаза, напарник пробормотал:
— Девятый час, а какая темень. Наверное, и гараж у тебя занесло снегом по самые уши. Смотри-ка, рядом с твоим гаражом, открыт соседский. Интересно, кто там: пацаненок жир-трест или его мамаша?
— Тебе какой интерес к ним?
— Да так. Как они одни без мужика выживают; будь мамаша моложе, подкати бы… Япона-мать, глянь направо: напротив твоего гаража сосед объявился. Ворота настежь открыты, свет какой яркий! Не берегут электроэнергию.
Артем покосился на спустившееся облако ярко-белого света, пробормотал:
— Хозяин этого гаража лет пять как помер. Мужик был, что надо. Инструктором в мотоклубе работал. На все руки мастер. Помер как-то неожиданно. Как будто сел на поезд и уехал навсегда из города.
— Или улетел. Такое ощущение, что крышу гаража сносит. Глянь-ка. А лучше притормози. Посмотрим на эту невидаль.
Артем плавно сбросил скорость. Не глуша двигатель, распахнул дверь салона. Морозный воздух обдал озоном и гарью. Разминая ноги, два товарища поглядывали на необычный гараж.
— Кто-то есть в гараже, — промолвил Артём. — Смотри, аж тропинку пробили. Как минимум трое совсем недавно прошли. Неужели, Филипыч вернулся? Как говорится слухи о его кончине оказались преждевременными. Пойдем поздоровкаемся, что ли!
Тропа, по которой прошли трое и не вернулись, повела еще двоих. Так ли слеп рок, что рубит без разбора налево и направо? Всем в одночасье обрывая жизнь, и правым и неправым, и добрым и злым.
Ярко-белый свет слепил глаза. Прикрывая ладонями лица, Артем с Андреем подходили ближе и ближе. Недоумение росло с каждым шагом. Такого чуда лицезреть не довелось. Почему-то ноги наливались тяжестью. Быть может, сказывалось утомление напряженного рабочего дня, что так же добела раскаляет человеческую начинку, сплавляя навыки, стремления в приводную силу трудового процесса.
Но здесь что за невидаль? Подобный ослепительно белый свет — предвестник большого праздника или большой беды… Вдруг пронзительный крик ударил по ушам. Андрей оглянулся. Степашка, махая руками, падая и вставая, бежал к ним. Торопится сказать нечто важное.
Парни приостановились, повернувшись спиной к гаражу. Степашка с лету брякнулся в плечо Артема.
— Что с тобой, Степа?
— Туда нельзя, ни в коем случае туда нельзя. Туда заходят и не выходят. Там смерть.
— Степан, — Андрей прервал его взволнованную речь. — Что ты можешь знать о смерти? Тебе до нее как нам до тебя.
— Знаю, видел! — Мотнул головой Степашка. — Сначала тебя рубят на части. Потом эти части рубят другого.
— Ты что ужастиков насмотрелся? В твоем возрасте рановато.
— Нет, это происходит за вашей спиной. — У Степашки округлились глаза. Он увидел за спинами взрослых ребят нечто ужасное.
Парни враз обернулись. Две девчонки, ростом пониже Степашки, стояли вплотную у приотворенной воротины. Ослепительно белый свет до мельчайших подробностей высветил девчоночьи фигуры. В руках у обеих толстые маркеры.
— Так вот какие сикушки размалевывают гаражи, — скрежетнул Артем.
— И не только гаражи, — пробормотал Степа.
— Что ты говоришь?
— И лифты разрисовывают. В подъезде, который моет мамка разрисовали стены лифта. Жильцы жалуются на мамку, что не оттирает. Она же просто не может оттереть. Поэтому послала в гараж за растворителем.
— А, вон в чем дело! Мы думаем, что ты делаешь в такой поздний час?!
Воротина распахнулась. Мотоцикл будущего красовался посередине гаража. Глаз не отвести от продвинутого супербайка. Одна из девчонок вытянула руку, словно желая рассмотреть её в нереально белом свете.