Из сообщения Хасанова, однако, стало ясно, что уже задержано несколько человек, а главное — тот, который, по всей вероятности, и есть преступник. Все совпадало. Сбивчивый рассказ Гельдыева и Бердыева, уверенность Гельдыева, несомненная логика поступка подвыпившего парня — им не хватало, захотелось еще, а напротив сидели старики. И женщина, у которой, вероятно, были деньги в платке, вдруг пошла в туалет, где в этот ночной час, разумеется, пусто… И, может быть, самое главное — темное прошлое подозреваемого, имевшего, как выяснилось, уже две судимости в свои двадцать лет. Да еще нож… И Ахатов подумал вдруг: а не удача ли это? Ведь если удастся быстро раскрыть такое серьезное преступление, то…
— Не отпускать никого! — распорядился он. — Клименкина в камеру. Я сейчас буду.
В девятом часу утра в линейном отделении милиции станции Мары раздался звонок из Ашхабада:
— Что там у вас опять?
— Не беспокойтесь, товарищ полковник, — сказал Ахмет Ахатов, подойдя к телефону. — Все нормально. Преступление раскрыто, преступник арестован. Не беспокойтесь, не беспокойтесь, все в порядке.
ДЕНЬ
Показания Клименкина Виктора Петровича, 1949 года рождения.
«25 апреля, в субботу, в 21 час я был в компании своих товарищей, Семенова Г. М., Семенова А. В., а также Гавриленко Б. П. Мы сидели в комнате № 4 общежития Марыстройтреста… Мы, то есть я, мои товарищи и другие ребята (шесть человек), выпили две бутылки вина марки «Ашхабадское», и одну бутылку водки я выпил с Семеновым Г. и тремя ребятами из комнаты № 26, фамилии которых Цепелев, Шнайдер, третьего зовут Гриша.
Потом, приблизительно в 23.50, мы, то есть я с Семеновыми, пошли на вокзал проводить Семенова Г., который должен был ехать в Куйбышев Новосибирской области. Я и Семенов А. решили покурить, вышли из зала и сели на скамейку, находящуюся под навесом, потом легли и задремали. Спустя некоторое время к нам подошли два милиционера и сделали замечание, что спать здесь нельзя, после чего мы встали и пошли опять в зал ожидания и сели рядом со спавшим Семеновым Г. Потом я встал и пошел домой. Когда пришел в общежитие, разделся и лег спать. Через короткий промежуток времени ко мне вошли сотрудники милиции и предложили поехать с ними».
— Так, — сказал молодой инспектор уголовного розыска Каспаров, которому Ахатов предложил провести первый допрос подозреваемого Клименкина. — Я прочитал тебе все написанное. Добавить можешь что-нибудь?
Виктор Клименкин — невысокий русоволосый парень — сидел на стуле, расслабившись, и как-то странно равнодушно смотрел на него. «Он или не он?» — в который раз подумал Каспаров. Кажущееся равнодушие можно расценить двояко…
В это воскресное утро Каспаров пришел на дежурство в девятом часу, увидел троих задержанных и этого парня, Клименкина, сидящего в специальном отделении за решеткой. Он еще не успел ничего спросить, как раздался звонок из Ашхабада. Трубку передали Ахатову. И бодрый тон Ахмета, и уверения его в том, что преступление раскрыто, насторожили Каспарова. Потом в одной из комнат он увидел кучку яркой пестрой ткани. Это была окровавленная одежда пострадавшей. От Хасанова узнал, что произошло. Вскоре Ахатов приехал с экспертами из больницы, и подозреваемого Клименкина вывели из-за решетки, отвели в комнату начальника ЛОМа, приказали раздеваться. Эксперт тщательно осмотрел одежду и тело Клименкина. Следов крови ни на одежде, ни на теле не было… Клименкина увели опять за решетку, а Ахатов достал нож из стола. Понюхал. «Сало!» — сказал он. Эксперт осмотрел нож. Следов крови как будто бы не было и здесь. Взяли Клименкина и других задержанных, поехали в больницу. На опознание. По дороге подсадили еще двоих, незнакомых. В глубине больничной палаты на койке лежала маленькая старуха. Лицо ее было сморщенным, желтым, глаза закрыты, она тяжело дышала. Эксперт и Ахатов подошли к ней, а Клименкина, Семеновых и двоих незнакомых мужчин выстроили тесной шеренгой. Милиционер Бердыев неотступно держал за руку Клименкина — боялся, видно, что тот убежит. Каспаров на всякий случай встал у двери. Эксперт наклонился к старухе и принялся по-туркменски что-то говорить ей, показывая в сторону стоящих шеренгой. Ахатов приподнял ее за плечи. Старуха была в тяжелом состоянии и, как видно, плохо понимала эксперта. Наконец она беспомощно махнула рукой в направлении стоявших. Один из них, маленький, лысый, Семенов Григорий, покачнулся и опустился на пол. Его подняли и положили на свободную койку. Обморок. Бердыев схватил Клименкина за другую руку, тот принялся возмущаться. Быстро Ахатов написал протокол. Все поочередно расписались. Каспаров заглянул в белый листок и увидел, что в графе «Подпись опознанного» расписался Клименкин.