В одной из глав книги подробно описывается, какие звуки раздаются в разгар битвы при взрывах ядерного оружия. Перед нами предстает кошмарная сцена: льет дождь из горящих стрел, реки кипят, земля дрожит, солнце вот-вот упадет с небес, и повсюду лежат трупы воинов. После ужасающей войны все небо заволокли густые неподвижные облака, которые не пропускали солнечные лучи. По описаниям это похоже на ядерную зиму, которая якобы должна наступить в результате атомной войны между сверхдержавами.
В текстах «Махабхараты» упоминается, что во время битвы в небе над Курукшетрой кружили виманы под управлением опытных пилотов. По описаниям виманы напоминают современные реактивные истребители с атомным боевым оружием на борту.
В одном древнем тексте, повествующем о битве на Курукшетре, говорится следующее: «Гуркх, летящий в своей быстрой вимане, сбросил над тремя городами вришни и андахаков снаряд, заряженный вселенской энергией. И поднялся сияющий, как тысячи солнц, столб из дыма и огня. Это было неизвестное оружие, железный удар молнии, гигантский вестник смерти».
Разрушительное небесное оружие отравляло еду, из-за него у людей выпадали волосы и ногти, а войска сами бросались в реки в попытках обеззаразить себя. Исследователь Рене Нурберген, изучавший вопрос ядерной войны в Древней Индии, отмечал, что старинные описания «очень близки» к современным описаниям атомных взрывов.
Полковник Генри Олкотт, соучредитель Теософского общества совместно с Еленой Блаватской и Уильямом Кваном Джаджем (первоначальной целью которого было изучение оккультизма), говорил: «Древние индусы могли не только летать, но еще и сражаться в небе подобно орлам. Они обладали обширными знаниями в области аэронавтики, включая сведения об атмосферных слоях и потоках, относительной температуре, влажности и плотности разных газов».
Профессор Мадрасского университета Рамчандра Дикшитар также высказывал свое мнение по этому поводу: «На сегодняшний день не может быть ничего интереснее вопроса о вкладе индийского народа в науку аэронавтики. В Пуранах и эпической литературе можно найти много рассказов про то, как отлично чувствовал себя индийский народ в небе».
Если виманы и вправду существовали, тогда как они были устроены? В книге «Самарангана Сутрадхара», написанной на санскрите в XI веке царем Бходжей, который правил в индийском городе Малва, говорится, что виманы были мощные, надежные, легкие и работали на ртутных двигателях. Пилот мог поднимать судно высоко в небо и покрывать огромные дистанции на больших скоростях.
Генри Монтейс, работавший в «Сандиа лабораториз» в штате Нью-Мехико, сообщал, что в качестве реактивного топлива можно использовать газообразную ртуть. Исследователь древних загадок Ричард Вингейт говорил, что Монтейс, интересовавшийся НЛО, космологией, сверхъестественными явлениями и, среди прочего, мутациями крупного рогатого скота, был уверен в том, «что индийские инженеры в действительности построили виманы». Когда Вингейт спросил Монтейса, который работал над несколькими засекреченными военными проектами в США: «Не строят ли сейчас где-нибудь на земле такой самолет?», Монтейс предпочел не отвечать на этот вопрос.
Даже само упоминание о том, что тысячи лет назад существовали атомное оружие и военные самолеты, бросает вызов основам истории и археологии. Но так как «Махабхарата» и «Самарангана Сутрадхара» утверждают совершенно иное, то, вероятно, мы не первая цивилизация на планете Земля, которая смогла «приручить» атомную энергию. И из-за нашей враждебной природы мы всегда будем использовать атом в разрушительных целях. Наверняка многое про это знали люди, связанные с самыми секретными проектами времен Второй мировой войны (Манхэттенский проект по разработке атомной бомбы, которая была сброшена на Японию в 1945 году).
Во время Второй мировой войны были уничтожены японские города Хиросима и Нагасаки. На первый город атомные бомбы были сброшены 6 августа 1945 года, а на второй — три дня спустя. Последствия шокировали даже тех, кто считал эти действия весьма законными, принимая во внимание все ужасы, совершенные японской армией. В Хиросиме количество жертв измеряется шестизначными цифрами, а в Нагасаки потери составили 80 000 человек — большинство жертв были обычными мирными гражданами, а не японскими военными.
Неудивительно, что японский император Хирохито 15 августа объявил о капитуляции. Но в то время как везде воцарился мир, Японии необходимо было заново отстраивать разрушенные города, подсчитывать погибших и пострадавших. Хотя действия президента США Гарри Трумэна привели к капитуляции Японии, мировые государства, увидев последствия разрушительной силы атомного оружия, решили никогда его больше не использовать в войнах. Но самое интересное произошло после бомбардировки Японии.
В истории исследования атомной энергии и строительства атомной бомбы нет никого известнее, чем Роберт Оппенгеймер. Он родился в 1904 году, был специалистом по теоретической физике и занимал пост профессора физики Калифорнийского университета в Беркли. Оппенгеймера называют отцом атомной бомбы, ведь он был главным действующим лицом в совершенно секретном Манхэттенском проекте времен Второй мировой войны по разработке атомного оружия.
Он по праву занимает свое место в истории. Но, как и его коллеги, Оппенгеймер был глубоко шокирован масштабом разрушений и количеством пострадавших в Японии. Он, как и выдуманный персонаж Мери Шелли — доктор Виктор Франкенштейн, однажды пожалел о том, что выпустил своего монстра в мир.
Роберт Оппенгеймер восхищался «Махабхаратой» (Копирайт Министерство энергетики США)
В результате Оппенгеймер (к полному разочарованию правительства США) стал говорить о необходимости снижения количества атомного оружия и постоянного контроля над его использованием. В условиях разгорающейся холодной войны и опасений атомной конфронтации с СССР это было совсем не то, что хотели услышать от создателя атомной бомбы ЦРУ, ФБР, американские военные и остальные представители официальной власти. Из-за подозрений правительства в симпатиях Оппенгеймера к коммунизму его лишили допуска к секретной работе и выдворили из привилегированного мира, лидером которого он был в разгар Второй мировой войны.
Хотя Оппенгеймер потерял доступ к государственным тайнам, он все еще многое знал про американскую атомную бомбу. И его слова отсылают нас к текстам «Махабхараты».
За 48 часов до первого тайного тестирования атомной бомбы на испытательном полигоне Уайт-Сэндс в пустыне Аламогордо (штат Нью-Мексико) 16 июля 1945 года Оппенгеймер размышлял над одной цитатой из индийского текста «Бхагавад-гиты», одной из частей «Махабхараты», состоящей из семисот стихов. По окончанию войны он озвучил эту фразу: «В разгаре битвы, в лесу, в горном ущелье, посреди огромного темного моря, в гуще копий и стрел, когда спит, когда растерян, когда полон стыда, добрые дела, сделанные прежде человеком, защитите его».
После ядерной бомбардировки Японии в августе 1945 года Оппенгеймер вспоминал: «Мы знали, что мир не будет прежним. Некоторые смеялись, некоторые плакали, большинство молчало. А я вспомнил отрывок из «Бхагавад-гиты». Вишну, пытаясь убедить принца, что он должен выполнить свой долг, превращается в многорукое божество и говорит: «Я есть смерть, разрушитель миров». Полагаю, мы все думали примерно так.
Текст «Бхагавад-гиты» строится на беседе Кришны с Арджуной, пандавским принцем. Все попытки мирно уладить конфликт провалились, и вот-вот должна начаться битва на Курукшетре. В «Бхагавад-гите» рассказывается об ужасном оружии, которое воины использовали в бою. И Оппенгеймер по неизвестным причинам решил рассказать эту историю широкой общественности. На самом деле он всегда рассказывал эту историю, когда речь заходила об атомном оружии.
Также мы должны вспомнить слова Исидора Раби, физика, друга и коллеги Оппенгеймера. Он тоже работал над Манхэттенским проектом. Раби, в конечном итоге ставший советником по науке при президенте Гарри Трумэне и лауреатом Нобелевской премии по физике, говорил: «Оппенгеймер был сверхобразован в тех областях, которые лежат вне научной традиции, например, он интересовался религией — в частности, индусской религией, — что вылилось в ощущение загадочности вселенной, которое окружало его, словно туман. Он ясно понимал физику, глядя на то, что уже было сделано, но на границе он имел склонность чувствовать, что там гораздо больше загадочного и неизвестного, чем было на самом деле… [он отворачивался] от тяжелых, грубых методов теоретической физики к мистической области свободной интуиции».