Чего бы она не отдала за возможность покончить с этой тоскливой, однообразной, пресной жизнью, состоящей из работы и домашних дел! Вот бы встретить тем-нокудрого пирата, который увез бы ее отсюда навстречу небывалым приключениям, таким, каких она даже представить себе не может, несмотря на все богатство воображения!
Серенити усмехнулась. Мечты, однако, завели ее довольно-таки далеко. Они сделались едва ли не аморальными. Что сказал бы на это отец, если бы получил возможность прочитать ее мысли?
— Ах, и все же как жаль, что этим фантазиям не суждено сбыться, — едва слышно прошептала она.
И тотчас же тряхнула головой, отгоняя назойливые видения и строго сказав себе:
— Если бы да кабы, во рту бы росли бобы, и был бы не рот, а целый огород.
Вдруг дверной колокольчик пронзительно зазвенел. Краска бросилась ей в лицо. Серенити стало неловко от того, что вернувшийся отец застанет ее за столь неблаговидным занятием — вместо того чтобы сосредоточенно править рукописи, она предается нескромным грезам. Серенити выпрямилась и с деланной беззаботностью спросила:
— Ты что-то позабыл? — Но голос ее замер при виде бесформенной черной горы, ворвавшейся в типографию.
Вошедший в помещение мужчина отбросил с лица полу плаща, которой укрылся от ветра и дождя, и проворно подхватил шляпу — та съехала набекрень и едва не упала. Вода стекала с его одежды ручьями.
— Боже милосердный! Это вовсе никакой не отец!
А тот самый пират, герой ее мечтаний, внезапно обретший плоть! Мужчина редкой красоты, высокий, широкоплечий и мускулистый. Промокшая белоснежная сорочка и камзол кремового цвета обрисовывали его мощные бицепсы. Его шейный платок развязался, обнажив загорелую крепкую шею. Шею, по которой ей вдруг безумно захотелось провести ладонью, чтобы проверить, так ли упруга его кожа, какой кажется на первый взгляд.
«Боже милосердный!» — мысленно повторила она.
Его длинные черные как смоль волосы были зачесаны назад и заплетены в косицу, черты поражали отвагой и мужественностью.
Гранит. Это первое, что пришло ей в голову при взгляде на его волевое, аристократическое лицо, теперь искаженное гневом. Темно-карие глаза метали молнии.
Судя по его манере держаться, этот джентльмен со столь героической внешностью был далек оттого, чтобы придавать последней хоть какое-либо значение. Самолюбование было ему нимало не свойственно. К тому же у него был вид человека, проделавшего долгий и тяжелый путь и наконец достигшего цели.
Стряхнув воду со шляпы, он сделал шаг вперед.
Серенити наконец пришла в себя настолько, что смогла закрыть рот, и судорожно сглотнула.
— Чем могу быть полезна? — обратилась она к незнакомцу дрогнувшим голосом.
— Сделайте милость, — сказал он, сверля ее недобрым взглядом, — подскажите: где я могу найти мистера С.С.Джеймса?
У Серенити голова пошла кругом. Что же это? Зачем она могла ему понадобиться? Что у них может быть общего?
Хотя вообще-то она без труда представила себе, что именно… Вот он наклоняется к ее столу, обдавая ее свежим дыханием, и читает ей стихи. Губы его почти касаются ее уха…
Помотав головой, чтобы отогнать это столь некстати возникшее видение, она приказала себе успокоиться. И ей это удалось. Настолько, насколько вообще можно быть невозмутимой, встретившись с ожившей мечтой.
— Это я. Серенити Джеймс. Что вам угодно? Темно-карие глаза незнакомца на миг округлились от изумления. Но он тотчас же овладел собой, и взгляд его снова посуровел. Серенити подумала, что человека этого, с лицом, словно высеченным из гранита, мало кто способен удивить. А ей это удалось в первые же минуты знакомства. При мысли об этом она испытала нечто похожее на торжество.
Он положил на стол обрывок газетного листа. То был фрагмент одного из номеров «Курьера Саванны». С ее рассказом.
— Соблаговолите объяснить мне, что это за историю вы опубликовали.
Серенити без труда узнала свой текст. Тот номер «Курьера» вышел в прошлом месяце, и ее рассказ о Морском Волке был помещен в нем без согласия отца.
Праведные небеса, вот ведь наказание с этой злосчастной историей! Отец только вчера попенял ей за нее. Даже Дуглас отозвался о ее творении весьма критически.
Хотя, в отличие от родителя, тщательно выбирал слова, чтобы не ранить ее чувств. А теперь еще и этот незнакомый мужчина жаждет побеседовать о том же. Почему, интересно, эта трогательная история так действует на всех без исключения мужчин, что они готовы едва ли не задушить ее? Чем она им не угодила?!
Пожав плечами, она с некоторым недоумением спросила:
— Что именно вам хотелось бы о ней узнать?