— Стой! — сказал я, упершись в стену.
Мы оказались в тупике.
— Занимаем круговую оборону! — закричал Фераджо, поливая шквальным огнем туннель, по которому мы пришли.
— Это как? — поинтересовался Младший.
— Да стреляй во все, что движется! — пояснил Старший. — Все равно они все неживые. Это, как сказал уважаемый Фераджо, Морок.
Противники давили числом. Волна за волной они накатывались на нашу оборонительную позицию. Вскоре на пол упала последняя обойма из пушки Фераджо. Заряды в наших бластерах закончились уже давно (а я свой — красивый, розового цвета, с узорами на рукояти — потерял где-то в самом начале схватки).
Началось то, что в древние времена называлось «рукопашная». А выглядело это так: мы — братья-регулы и я — пытались укрыться за роботом, размахивающим конечностями.
— Банзай! — закричал Фераджо, выхватывая из-за спины изогнутый плазменный меч.
— Кар-р-рамба! — заголосил попугай у него на плече.
— Самурай обязан следовать Пути Воина! — робот опустил меч, разрубая пустые оболочки инопланетян.
— Это означает стремление к гибели всегда, когда есть выбор между жизнью и смертью. И ничего более, — глубокомысленно изрек попугай, затем клювом достал из-под крыла гранату и швырнул ее в толпу врагов.
Через пару минут мы обнаружили, что проход свободен. Но меня несколько смущали подозрительные шипящие звуки, заполняющие коридор, словно по нему ползли тысячи разъяренных змей.
— Тише, — сказал я.
Шипение складывалось в слова.
«С-с-съем! С-с-сожру! Х-х-хочеш-ш-шь что-то с-с-сделать х-х-хорош-ш-шо — с-с-сделай это с-с-сам».
— Голодный, наверное, — произнес Старший.
— Кто? — спросил Младший.
— Морок!
«С-с-сделай с-с-сам!»
Из заполняющего коридор дыма выползли черные туманные щупальца. На другом конце щупалец где-то там, в глубине корабля, угадывался кто-то большой и очень неприятный. Заряд в мече Фераджо заканчивался, плазменное лезвие постепенно угасало. Последними усилиями робот отбивался от черных клубящихся змей.
— Бегите, я прикрою! — закричал робот, приканчивая очередное щупальце.
В глубине коридоров вновь послышалось шипение — накатывалась новая волна Морока.
Попугай достал гранату из-под второго крыла и кинул в туннель. Граната с шумом покатилась по полу.
«Бом-бом-бам-ба-бах!»
«Чтоб вас-с-с!..»
— Ну, бегите же! — повернул к нам попугай хохлатую голову.
Так мы и запомнили их — двух героев, стоящих перед задымленным коридором. Они остались прикрывать нас — своих товарищей. Скупая слеза прокатилась по моей щеке. Уже перед выходом я обернулся и увидел, как туманное щупальце Морока пробило насквозь металлическую грудь Фераджо.
— Тебе не взять бойца Легиона! — закричал робот и угасающим пламенеющим лезвием сделал себе харакири. (Меня братья-регулы тут поправляют — не харакири, а сэппуку. А мне до лампочки, как это называется, все равно я уже обдумывал текст объявления о поиске нового члена команды.)
Попугай вцепился в голову робота, схватился за пламенный меч и…
…И я скрылся за углом. Нельзя же, чтобы смерть Фераджо была напрасной? Поэтому бежали мы очень быстро. До «Птирадактиля» я добежал даже первым. Это покидать корабль капитан должен последним, а заходить — первым. Я не виноват — таков древний закон. Следом вбежал Младший, за ним — Старший (молодость победила). Старший, шумно дыша, начал заворачивать входной люк.
— Стой! — сказал я.
— Почему? — спросили в один голос Младший и Старший.
Порой они мыслили синхронно. Но неправильно. Во мне теплилась крошечная робкая надежда, которую я даже боялся произнести вслух, чтобы ненароком не спугнуть. Поэтому я молча наблюдал, вглядываясь в туманный сумрак.
Наконец я увидел…
Словно морской прилив, по туннелю набегала черная волна щупалец Морока. А перед ней из последних сил летел попугай и тащил голову робота.
— Приготовиться к взлету! — заорал я.
— Стартуем! — закричал попугай, забросил голову в каюту и, обессиленный, упал на пол.
Щупальца ударили в закрывающийся люк и начали сквозь него понемногу просачиваться. Но мы уже стартовали. Словно пробка из бутылки, «Птирадактиль» выскочил из древнего корабля.
— Перейти на сверхсветовую! — я указал на пульт управления.
Конечно, все эти мигающие лампочки мне напоминали что-то смутно знакомое, но что именно — для меня оказалось загадкой. Близнецы тоже удивленно друг с другом переглядывались.