Сэр Джеймс коротко кивнул. Коммандер отвесил глубокий поклон.
— Я вижу превосходное собрание, — заметил коммандер. — Меня всегда воодушевляет присутствие стольких детей и юношей. Это станет для них должным уроком. Как вы полагаете?
Сэр Джеймс буркнул в ответ нечто неразборчивое. Он прошел вперед и остановился рядом с тенью, отбрасываемой стационарной виселицей, установленной на Хай-стрит и постоянно использующейся. Небольшая балка с крепкой веревочной петлей, висящей футах в семи над землей, была перекинута между двумя опорами.
— Где осужденный? — раздраженно спросил сэр Джеймс.
Преступника не было видно. Губернатор стал ждать с явным нетерпением, то сцепляя, то расцепляя руки, заложенные за спину. Наконец послышался барабанный бой, предвещающий появление повозки. Через несколько мгновений раздались крики, хохот зевак. Толпа завидела повозку и расступилась.
Осужденный Леклерк держался прямо, хотя руки ему связали за спиной. На нем была серая полотняная рубаха, забрызганная всякой дрянью, что летела из толпы, потешающейся над ним. Но все же он стоял, высоко подняв голову.
Коммандер Скотт наклонился к уху губернатора.
— Этот тип недурно держится, ваше превосходительство.
Сэр Джеймс снова что-то невнятно буркнул.
— Невольно начинаешь думать лучше о человеке, умирающем с изяществом.
Элмонт промолчал. Повозка подъехала к виселице и развернулась так, чтобы осужденный оказался лицом к толпе.
Палач, Генри Эдмондс, подошел к губернатору и низко поклонился.
— Доброе вам утро, ваше превосходительство, и вам, коммандер Скотт. Имею честь представить вам осужденного, француза Леклерка, недавно приговоренного королевским судом.
— Заканчивай с этим побыстрее, Генри, — прервал его сэр Джеймс.
— Всенепременно, ваше превосходительство.
Уязвленный палач поклонился еще раз и вернулся к повозке. Он поднялся на нее и накинул петлю на шею Леклерку, потом обошел телегу и встал рядом с мулом. В толпе вмиг воцарилась тишина, затянувшаяся, пожалуй, слишком надолго.
В конце концов палач резко развернулся и рявкнул:
— Тэдди, паршивец, а ну пошевеливайся!
Молодой парнишка, сын палача, тотчас выбил барабанную дробь. Генри снова повернулся лицом к толпе. Он высоко поднял хлыст и стегнул мула. Повозка с грохотом покатила прочь, а приговоренный остался висеть, брыкаясь и раскачиваясь.
Сэр Джеймс наблюдал за агонией. Он слышал хрипы Леклерка и видел, как побагровело его лицо. Француз принялся судорожно дергаться, раскачиваясь в паре футов над размокшей землей. Глаза его словно готовы были вылезти из глазниц, а язык вывалился изо рта. Тело начало извиваться в конвульсиях.
— Ну что ж, — произнес в конце концов сэр Джеймс и кивнул толпе.
Двое крепких парней, друзей приговоренного, тут же кинулись к нему. Они ухватили француза за извивающиеся ноги и повисли на нем, в надежде сломать ему шею и дать милосердный быстрый конец. Но эти люди оказались непривычны к такой работе, а пират был крепок. Он так сильно бился в конвульсиях, что даже проволок их по грязи. Предсмертные судороги продолжались еще несколько секунд, потом тело наконец-то обмякло.
Доброжелатели отступили. По ногам Леклерка в грязь стекла струйка мочи. Тело повешенного раскачивалось на веревке, постепенно замирая.
— Воистину хорошая казнь, — с широкой улыбкой произнес коммандер Скотт и сунул палачу золотую монету.
Сэр Джеймс развернулся, забрался обратно в карету и подумал, что он крайне голоден. Чтобы еще подстегнуть аппетит, а заодно отбить городское зловоние, он позволил себе нюхнуть щепотку табаку.
Идея остановиться в порту и взглянуть, сошел ли уже на берег новый секретарь, принадлежала коммандеру Скотту. Карета подъехала к пристани, насколько было возможно. Кучер знал, что губернатор предпочитает не ходить сверх совершенно необходимого. Он открыл дверцу, сэр Джеймс скривился и вышел на зловонный утренний воздух.
Навстречу ему попался мужчина лет тридцати с небольшим, который, как и сам губернатор, потел в плотном дублете. Он поклонился и поприветствовал сэра Джеймса.
— С кем имею честь разговаривать? — поинтересовался Элмонт, слегка поклонившись.
Он давно уже не сгибался низко из-за боли в ноге, да и в любом случае не любил напыщенность и всяческие церемонии.
— Чарльз Мортон, сэр, капитан торгового судна «Годспид», из Бристоля.
Капитан предъявил свои бумаги. Элмонт даже не глянул в них.
— Какой у вас груз?