Она слегка растерялась, щеки порозовели.
– Как же прикажете вас называть, господин герцог? – в ее тоне проскользнула нотка девической насмешливости. Глаза загорелись лукавым огоньком, соблазнившем когда-то обоих братьев…
– Когда-то вы называли меня по имени и говорили мне «ты», – улыбнулся Анри-Мишель. – Это было славное время. Теперь же, право, слышать от вас «ваша светлость», «монсеньор» по меньшей мере… непривычно.
– Вы правы, господин герцог, славное время. Но оно было слишком давно, чтобы теперь вспоминать. Столько лет прошло…
– Сударыня, время – забавная штука, я почти совсем не чувствую его, – произнес Лермон, взял ее руку в свои и… поцеловал!
Диана чуть не выронила шитье. Герцог целует руку мещанки! Неслыханно! Доменик усмехнулся, заметив реакцию мадемуазель. Было интересно наблюдать за происходящим. Хотя он не мог не заметить, какие взгляды на него бросают по очереди обе дамы.
Марселина выразительно посмотрела на седую прядь, венчавшую некогда безукоризненно черную шевелюру Анри-Мишеля.
– Неужели, сударь, время так незаметно для вас?
– Да, сударыня, те годы, что я провел вне поместья, как-то разом поблекли и забылись, едва я оказался здесь. А ваш визит совершенно исказил мои представления о времени. Мы с вами виделись будто совсем недавно.
– Не обольщайтесь, господин герцог, – охладила его пыл Марселина, – время – штука еще и коварная. Если вы не находите изменений в настоящем, то я их нахожу.
Лермон провел госпожу Форжерон к диванчику в противоположном углу кабинета и предложил сесть.
– Возможно ли?.. – Марселина чувствовала очередное нарушение этикета и опасливо покосилась на Диану. – В присутствии мадам?..
Кто может быть эта белокурая юная дама с вышиванием? Не иначе, как жена одного из братьев. Судя по тому, как фамильярно ведет себя Лермон, жена Доменика. Неужели этот хмурый субъект способен жениться? Да еще на такой премилой барышне? Очень жаль… Доменик не вступал в разговор. Кто он теперь? Что кроется за этим безжизненным синим взором?
– Мадемуазель) де Картафер не обидится, уверяю вас. Диана-Маргарита де Картафер, гостья Шато-Лермона, – представил ее герцог Марселине.
Та склонилась в почтительном реверансе. Диана встала и ответила сухим кивком.
– Сударь, месье де Тореаль, позвольте вас оставить, – сказала она своим чистым звонким голосом. – Рада буду увидеть вас за чаем, господа. Всего хорошего, госпожа Форжерон.
Мадемуазель де Картафер изобразила книксен и направилась к двери.
Мишель перехватил задумчивый взгляд Доменика вслед удаляющейся Диане и понял, как надо действовать.
– Сударыня, – окликнул он ее. – Диана, позвольте проводить вас. Я совершенно забыл сообщить вам одну вещь… Марселина, я думаю, вы простите мне внезапное бегство… Диана!
И Анри-Мишель скрылся за дверью в мгновение ока. Тореаль и Марселина остались одни.
− Герцог, что вы себе позволяете? – Диана набросилась на него с вопросами, едва Лермон ее догнал. − Для чего вы разыграли эту комедию?
Она резко остановилась так, что Мишель едва не налетел на нее.
– Диана, все что происходит, в ваших интересах, прошу мне поверить, − неожиданно серьезным тоном ответил ей он.
– В моих интересах?! – воскликнула Диана. – Сударь, какой мне интерес в том, что вы целуете руки крестьянкам?
– Так вот что вас задело! Это тоже входит в общий план. Я пошел самым рискованным, зато самым верным путем.
– Я вас не понимаю, Анри-Мишель.
– Я счастлив, вы назвали меня по имени! – Фаратон улыбнулся. − Сударыня, просто положитесь на меня.
110
– Ах, везде у вас готов ответ! – Диана сжала свои тонкие руки в кулачки. − Я не понимаю! Зачем вы оставили его с этой… Марселиной? Вы ведь только и ждали, чтобы я ушла, и сами сбежали следом за мной. Кто она, Анри-Мишель? Отвечайте!
– Бог мой! Да вы ревнуете! Иначе откуда волнение, красные жилки в глазах, эта необоснованная ярость? Диана!
Лермон улыбался. Как всегда, насмешливо и немного зло. А Диана была слишком занята собой и своими чувствами, чтобы за этой веселой маской увидеть его истинное лицо. И только богу было известно, какого труда ему стоило разыгрывать сейчас безмятежность, когда больше всего на свете хотелось утащить ее в ближайшую комнату и заставить замолчать поцелуями.