Виразон отреагировал неожиданным образом. Он сохранял видимость такого спокойствия, будто не участвовал в происходящем, механически отвечая на вопросы. Хотя при этом выглядел крайне уставшим.
– Да.
– И ты готов к этому? – задал последний вопрос Мишель, игнорируя апатию брата.
– Да, готов, – произнес Тореаль почти шепотом.
Вдруг его лицо искривила гримаса боли. Доменик судорожно вцепился в подлокотник кресла и обессилено рухнул в него.
– Черт! – Анри-Мишель подскочил со своего места и бросился к графу, налил из графина воды.
– Прекрати, Мишель, я не маленький, – сухо бросил Виразон.
– Молчать! – рявкнул Мишель. – Замолчи и выпей!
Лермон силком влил в графа содержимое стакана.
– Что это, Мишель? Старею?
– Нет, братец, умнеешь. Сколько раз я просил тебя не нервничать так? Хотя я сам виноват, довел тебя до такого состояния. Прости, Доменик.
− Если бы я понимал, зачем тебе это нужно, Мишель.
Герцог встал.
− Я уже говорил тебе. Я просто хочу увидеть на твоем лице улыбку.
− Ценой собственного счастья? – Доменик перевел дыхание. Он постепенно приходил в себя. Заметил, как Лермон вздрогнул, сжал кулаки.
− Тебе она настолько безразлична, что я чувствую себя сводником?
− Нет. Но… К черту, Мишель. На самом деле… Решать это Картафер.
112
− Неужели тебе и правда – настолько все равно? – Лермон сел в кресло рядом с братом и посмотрел ему в глаза. Сил на то, чтобы держать лицо или сохранять ложное спокойствие не осталось ни у кого.
Доменик молчал. Перед внутренним взором стояли сразу две женщины. Но среди них не было Дианы. Он смутно догадывался, к чему приведут действия брата, но сейчас хотелось просто отойти в сторону. А отвязаться от Мишеля можно было только одним способом – согласиться на все его условия.
− Я не был здесь очень давно, мадемуазель.
Виразон подал ей руку, помогая выбраться из экипажа. Диана с трудом скрывала торжествующую улыбку. Наконец она осталась вдвоем с графом! Наконец он уделяет ей достаточное внимание. Наконец…
Какая-то тоска зашевелилась где-то в груди. Не хватало той особенной заботы, который он окружил ее на «Черной пантере». Он спас ей жизнь тогда. Мужчины не видели ее в таком состоянии, в котором впервые увидел ее Доменик. И он не отвернулся. Он выходил ее. Вытащил с того света.
Почему-то рядом с ним было особенно спокойно и хорошо. Или шок перекрыл все, вынеся образ пирата вперед и затмив все пережитое? А сейчас… Да, он был приветлив и нежен. Да, он смотрел на нее так, что и сейчас перехватывало дыхание. Да, он держал ее за руку! Но все время казалось, что это не он. Маска. Будто он действительно умер внутри.
Диана отогнала от себя грустные мысли и посмотрела на графа. Его синий взгляд снова поймал ее волю в силки, не позволяя подумать еще о чем-то. И хорошо… Если бы он только захотел… Откуда такая власть, сумасшедшая власть над ней?
− Здесь чудесно, сударь, − прошептала она, не зная, что может сказать еще.
В груди поднимался ужас. Они вдвоем. Слуги настолько вышколены, что их просто не видно. Огромный замок, построенный в прошлом столетии. Почему-то этот романтический антураж вызывал панику, а от графа вместо нежности шла волна опасности.
Или ей просто кажется?
− Не удивлен, что вам понравилось. Вы же так стремились сюда… Зачем…
Ужин был изысканным и тихим. Граф приказал накрыть его на небольшом столе, в очередной раз нарушив принятые законы. Диана смущалась и осторожно перебирала блюда, стараясь не смотреть Доменику в глаза. Он был задумчив. Смотрел на нее как-то странно и…
Она не могла понять, что это, на дне его глаз. Какая-то уверенность, чувство собственного достоинства, при этом – холодность. На грани ненависти. И при этом он так же нежно ей улыбался. Но как странно смотрелась эта улыбка в совокупности с выражением глаз!
− Только один вопрос, сударыня, − граф налил ей вина.
− Что угодно, монсеньер, − выдохнула она.