- Ты всегда это знала. И не была против, не так ли, красавица?
Памира улыбнулась, несколько смущенная его замечанием. Виразон ответил на ее улыбку насмешливым поклоном и ушел, зная, что она не посмеет ослушаться.ъ
Погода начинала портиться. Неровной серой вуалью тучи затянули небо. Художники любят такое небо, предгрозовое и величественное. В нем все: и свинцовая тяжесть, и редкие лоскуты лазурной синевы, и сиреневая дымка, и черная пропасть. Такое небо манит, зовет, но не подпускает к себе и грозит обрушиться ураганом на землю или – что еще опаснее – на море, поднимая волны, будя и дразня морских богов, соперничая с ними в могуществе и силе.
Сам воздух, тяжелый от влаги, казалось, прилипал к одежде, смешавшись с песком, еще днем принесенным сирокко. Было трудно дышать, а передвигаться еще труднее, но опасность словно подгоняла матросов. Только безумец, либо полностью уверенный в себе человек мог оставаться спокойным в этот час. Только лучший из моряков был способен спасти себя и корабль, если сражение между небом и морем все-таки состоится.
Все шло именно к этому. Где-то в отдалении грохотал гром, разминаясь и готовя огненные стрелы-молнии. Море взволнованно шумело, волны бились о борт корабля, словно ища помощи в его многовековой борьбе с воинством неба.
Закапал мелкий дождь. Тяжелые капли смешивались с солеными водами, падали на палубу, барабанили по обнаженным мачтам. «Черная пантера» была готова к предстоящему сражению со стихией.
Капитан, твердо положив руки на руль, собранный и сосредоточенный, окинул взглядом корабль. Нет, в крепости брига он не сомневался, его заботило другое: судно, которое они видели утром. Неизвестно, как оно поведет себя в шторм, справится ли или отдастся на милость стихии. Корабли могли столкнуться – тогда оба неминуемо пойдут на дно, став ненужной жертвой чужой борьбы.
Но этого могло и не случиться. В любом случае, как всегда, все зависело от капитанов.
Усилившийся дождь застилал глаза, не позволяя увидеть хоть что-нибудь на расстоянии двух шагов. Виразон был спокоен, а его матросы полностью ему доверяли. Шторма не боялся никто, а о незнакомом судне не знали.
Косые струи хлестко били по спине и ногам, благо, лицо капитана защищала маска. Он крепче сжал рвущийся из рук руль, стиснул зубы.
Что ж, поиграем, стихия!
15
Виразон влетел в свою каюту, на ходу снимая маску и распространяя вокруг себя тучу из соленых брызг, чуть качаясь от усталости. Несколько часов, неподвижного стояния у руля не так легко прошли для него, как хотелось бы. К счастью, стихия успокаивалась. Тихо, медленно, но апогей прошел, и можно было вздохнуть свободно. В прямом и переносном смысле слова. Дождь еще косо бил по палубе и по мачтам, но стихал ураганный ветер, корабль больше не бросало из стороны в сторону, а капитан спокойно оставил на мостике своего помощника.
Бросив маску на стол, он перевел дыхание, прикрыв глаза рукой в мокрой перчатке.
– Шторм? – донеслось из угла.
Капитан замер. Он никак не ожидал найти ее в своей каюте. Усталость забылась, проснулось недоверие и, что странно, интерес к происходящему.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он.
Таинственное молчание было ему ответом. За окном блеснула молния, разрезая небо на две части. Бриз против своей воли проследил за ней. Жизнь, сама жизнь казалась ему такой же яркой, ослепляющей, но мимолетной.
– Как ты сюда попала? – его голос прозвучал строго.
– Ключ.
Виразон медленно снял с рук перчатки и швырнул их на стол так, что они оказались в разных частях столешницы, оставив на ней мокрые полосы. Он искоса посмотрел во тьму, где стояла Памира.
– Ты украла у меня ключ?
– Бриз, там настоящая буря, я боюсь! – сменила тему она, шагнув вперед.
Виразон усмехнулся, выпрямившись и медленно расстегивая пуговицы мокрого камзола.
– А что, шторм только по правому борту, или у меня в каюте ты не боишься?
Очередной всплеск молнии осветил ее лицо и тонкую фигурку, окутанную мягкой летящей тканью.
– Но здесь же я не одна! – уверенно сказала она, сделав еще шаг к нему.