Сант-Арренцо замер.
– Он как-то был связан с пиратами, я не вдавался в подробности.
– Селиани был работорговцем. И ваша жена просто стала жертвой. Женщина, оставаясь в одиночестве, начинает сходить с ума.
Граф опустился обратно в кресло.
– Где она? – еле слышно спросил он, не поднимая глаз. Многое встало на свои места. Он не искал жену. Не было времени и желания. И не просил о помощи, хотя мог. Франческа предала его, и он не хотел прощать. Просто измену он бы простил, принял и забыл, но она сбежала. Сбежала в тот момент, когда могла одним только словом вернуть все назад. Так она попала в рабство? Может, это и к лучшему. Она изменилась, наверное.
– У меня на корабле.
– На вашем корабле? – Эрколе казался удивленным. Он впервые слышал о том, чтобы у французского герцога был собственный корабль. Редки те случаи, когда дворяне выкупали акции Ост-Индской компании.
– Да, – спокойно подтвердил Анри-Мишель, прекрасно зная, что эти слова могут вызвать цепную реакцию. – Так что граф? Она в рабстве провела три года. Не мне вам объяснять, что это значит на Средиземном море.
Сант-Арренцо сдержанно кивнул.
– Я хочу ее увидеть, герцог. Привезите ее ко мне, – в его голосе холодком зазвучали незнакомые нотки.
Анри встал и спокойно поклонился. Эрколе чем-то напоминал Виразона, ему можно было доверять.
26
Мишель с легким сердцем возвращался на «Диану». Он не сомневался, что Эрколе Сант-Арренцо проявит благоразумие. И визит к родственнику, пусть и дальнему, представлялся герцогу занятием намного более приятным, чем очередной аукцион. Решение уехать из Старого света превратилось в навязчивую идею. Настолько, что Лермон уже уговорил Диану отправиться в Новый Свет и ждать его там. Увлеченная пиратом молодая женщина позволила разлучить себя с дочерью и отправить на одном из кораблей Фаратона в незнакомые места.
Рабынь с Осириса было необходимо продать или отпустить. Мишель предпочел часть из них вернуть на родину. Итальянку Франческу он держал при себе до последнего – она нравилась ему больше остальных. И ей пришлось рассказать ему свою историю. Пират язвительно улыбнулся, вспоминая их разговор.
Фаратон спокойно и чуть насмешливо смотрел на ссутулившуюся Франческу. Она не смела поднять на него глаз, а он не привык видеть ее такой растерянной и грустной. Для него итальянка была воплощением веселья. Он купил ее полтора-два года назад где-то в Африке, до сих пор почти ничего о ней не знал и никогда не интересовался.
– Ты сказала: Италия. Отсюда уже почти виден берег. Так куда дальше?
Она оглянулась, точно ища защиты. Она понимала, что разговор о ее прошлом неизбежно состоится, и все надеялась, что его удастся отложить на неопределенный срок.
– Капитан…
Фаратон остался холодным и неприступным, он искоса посмотрел на скалистый остров, один из десятков, за которым уютно укрылась «Диана», спустив паруса, словно сложив крылья.
– Капитан, зачем вы вообще увезли всех нас с Осириса?
– Из пяти ты самая надоедливая, Франческа!
Она покраснела и отвернулась. А он задумчиво опустил голову. Италия... Как давно он не был с этой, западной стороны полуострова?..
– Я уезжаю, – тихо сказал он в никуда. – А остров отдаю. Мне он больше не понадобится.
Франческа прижала пальцы к открывшемуся от удивления рту. Она не смогла выдавить из себя ничего, кроме глухого стона: сказанное не хотело укладываться у неё в голове.
– Душа моя, мне здесь скучно, – мягче сказал Фаратон. – И здесь меня ничего не держит. И не надо на меня так смотреть.
– Но кто он? Кто тот, кому вы так просто отдаете остров? Не корабль, не рабыню, а огромный остров!
Мишель улыбнулся. Осирис теперь принадлежал Доменику, но Франческа ничего не знает о Тореале, а объяснять нужды не было. Да и откровенничать с рабыней пират не хотел: слишком много чести. Но все же можно немного попугать, не вдаваясь в подробности.
– Ты его хорошо знаешь, – с заговорщицким видом проговорил он. – Даже лучше, чем думаешь.
Она неопределенно передернула плечами, но промолчала, вопросительно глядя на пирата. Тот продолжил, внутренне давясь от хохота. Но внешне Фаратон умудрялся оставаться предельно спокойным.