- Женитесь на мне, чтобы иметь возможность … обнимать?
- Женюсь на тебе, чтобы ты была рядом, глупышка.
Памира резко села на кровати, заставив графа отстраниться. Назвать его слова неожиданными – ничего не сказать. Они решали все. Он решил все. Так… просто?
- Такой выбор свет не одобрит…
- Плевать на свет.
- Король?
- Король уступит мне тебя. Ты – единственное, что я от него хочу.
- Разозлится…
Готье лег на подушку и закрыл глаза рукой. Он посерьезнел.
- Пойми, Анна. Я верен королю. Но я слишком хорошо знаю, что тебя ждет, если его внимание не вернется к Монтеспан. И…
- Что меня ждет?
- Роль любовницы. Месть действующей фаворитки. Я не думаю, чтобы это тебя устроило, дорогая моя.
Она прижала покрывало к груди, прислонившись к спинке кровати. Да, ее бы не устроило это, он прав. Почему ей не хочется думать, почему хочется сразу ответить «да» и забыть про ужасы и радости последних лет. Забыть Доменика?! Скорее, забыться…
Многие звали ее замуж. Многие мечтали быть с ней. Но предложение Бательера – не просто вовремя. Не просто полезно. Она обрадовалась ему! Мишель получит титул и наследство в случае, если Мален так и не вспомнит про него. Она – громкое имя графини де Бательер и защиту от домогательств короля, ибо к женщине любимого начальника тайной полиции он вряд ли будет особо проявлять внимание.
- Не передумаешь? – подтрунила она, пряча улыбку.
Готье взглянул на нее. Что он о ней знал? Что он творит?
- Нет.
- Тогда я согласна… Но сына я заберу с собой.
- Что скажет Мален?
- Ближайший месяц ничего. А потом ничего сделать не сможет.
- Смотри, Анна. Или Памира? Как тебя лучше называть?
- Памира, - эхом отозвалась девушка. И почему она не удивилась?
- Памира, - повторил он, словно смакуя новое слово. Озорные огоньки в его глазах говорили о том, что вскоре граф вернется к разговору об этом имени. – Дороги назад у тебя нет.
- Я ее и не ищу.
Он протянул руки, мягким движением заключил ее в объятия и заставил упасть ему на грудь. Памира не сопротивлялась. Она творила что-то сумасшедшее, не подающееся никакой логике, даже женской, даже ее. Она…
Черт побери? Почему она все время должна думать о ком-то? Она сыграла свою роль в жизни братьев, а теперь была вынуждена устраивать свою. Что-то подсказывало ей, что из них с Бательером получится прекрасная пара!
с 8 марта, мои дорогие звездочки!
Как вы считаете, правильно ли поступила Памира, согласившись на предложение графа? Или это всего лишь поспешная месть Виразону?
65
6 декабря 1672 года. Версаль.
- Ваше величество, позвольте представить вам мою супругу, ее светлость графиню Анну де Бательер.
Людовик игриво посмотрел на своего подданного. Неделю назад Бательер объявил ему, что намерен жениться, на что незамедлительно получил королевское благословение. И вот уже почти семь дней жгучее любопытство мучило короля-Солнце, мешая ему даже заниматься подготовкой войны. Даже музыка и танцы лишь ненадолго вытесняли новость из головы, но вскоре мысли о таинственной даме, настолько покорившей его лучшего полицейского, что тот готов был пойти с ней под венец, снова захватывали короля полностью.
Памира присела в реверансе. Самом почтительном и низком, на который только была способна. Она устала за этот бесконечный день. Церемония была простой. Они решили не устраивать праздника. Получить документы, представиться королю, забрать Мишеля с кормилицей из особняка Малена – и уехать в поместье на несколько дней. Благо, Лермон отправился в Италию заниматься делами Бательера, и тот мог позволить себе немного отдохнуть. Готье уже успел получить королевское согласие на эту поездку. Осталось только посмотреть на реакцию монарха, когда станет известна личность новоиспеченной графини.
- Встаньте, мадам.
Памира поднялась. Посмотрела в глаза королю, скромно улыбаясь. Присутствие вечно спокойного в августейшем обществе мужа помогало и ей оставаться спокойной. Если Людовик и удивился, он не показал этого. Только улыбка его стала шире, когда он узнал Анну де Лорьен.