– Но…
– Я не хочу больше говорить о Диане. У вас есть еще что-нибудь ко мне?
Бательер выпрямился.
– Да, есть. Что у вас делала Анна?
Тореалю показалось, что его облили ледяной водой. Вопрос был слишком неожиданным. И слишком болезненным. Что, если и Памира окажется под ударом. Черт возьми, полицейского проще убить, чем убедить не лезть не в свои дела.
– Это вас не касается, – прошипел он.
– Касается, не сомневайтесь на сей счет, господин де Тореаль, - намного резче проговорил Бательер, сверкая глазами. Он был взбешен, хотя тщательно маскировал свое состояние. Показалось, что именно ради этого вопроса он явился сегодня в Тореалли. Черт побери, какое ему дело до Анны?
- Так что она делала в этом доме? Как вы вообще с ней познакомились?
Виразон подошел к столу и положил ладони на столешницу, наклонившись вперед.
– Сударь, мы не на допросе, – ледяным тоном отметил он. – Какого черта вы меня так расспрашиваете?
Бательер с несколько высокомерной улыбкой посмотрел на собеседника, побледневшего от злости.
– Это входит в мои обязанности.
Доменик выпрямился. На его губах тоже появилась улыбка. В высшей степени презрительная. Он вновь сложил руки на груди, словно отгораживая себя от начальника тайной полиции, от разговора и от тех слов, которые сейчас собирался произнести.
Бательер инстинктивно насторожился.
– Полицейский, – бросил Тореаль, со спокойным видом садясь за стол.
– Я служу его величеству.
– Служба, не достойная дворянина, – с открытым презрением сказал пират.
– Вы мне ответите за эти слова!
– Я уже слишком много отвечал сегодня.
– Сударь, я вправе спрашивать, – ехидно заметил Бательер.
– Попробуйте спросить еще что-нибудь, – с опасно-мягкой улыбкой проговорил Виразон, при этом в его глазах вспыхнуло ослепительное пламя.
– Мои вопросы относились к моей службе, но вы оскорбляете лично меня. Я не потерплю этого.
Виразон презрительно усмехнулся.
– Вы не знаете, с кем связываетесь.
Бательер стянул с руки перчатку и швырнул ею в Доменика. Виразон перехватил перчатку на лету.
– Не слишком ли вы смелы? – заметил Бательер, сверля его взглядом.
Доменик посерьезнел.
– Где и когда?
– Встретимся в монастыре N в завтра на рассвете. Оружие – шпага и кинжал.
– Как вам угодно.
– Ваш секундант, Тореаль?
– У меня не будет секунданта, - холодно ответил Виразон. – А вы поступайте, как вам заблагорассудится. Мне все равно.
– Отлично! – произнес Бательер. – Честь имею!
Дуэль? Замечательно. А то в Париже можно умереть со скуки. Да, Бательер зашел значительно дальше, чем рассчитывал граф де Тореаль. И в этом он сам ему немного помог… Ничего страшного.
Пират взял в руки свою шпагу, которую Лермон забрал из Бастилии. Именно эта шпага пронзила сердце «Фаратона» летом на «Белом лебеде». И она не подведет хозяина сейчас. Доменик не хотел убивать Бательера, но ранить его… Обязательно…
83
Дуэль.
Февраль 1673. Франция. Париж.
– Что случилось, граф? – отвлек его от созерцания шпаги знакомый голос.
Доменик обернулся. На пороге кабинета стояла Диана, побледневшая при виде оружия в руках графа. Тореаль практически не удивился ее появлению.
– Доменик… Зачем вам это?
Он промолчал, никак не отреагировав на то, что его назвали по имени, хотя Картафер сделала это впервые. Оно по-прежнему резало слух и вызывало ненужные воспоминания.
– Что здесь делал Бательер? Ну не молчите, граф! Что случилось?
Тореаль вложил шпагу в ножны, оставил ее на столе и сделал пару шагов к Диане, жестом пригласив пройти. Он замер посреди комнаты, внимательно рассматривая молодую женщину, воспользовавшуюся предложением.
– Ничего. Что с вами, мадемуазель? – мягко проговорил он, движением руки предложив ей сесть. И сам опустился в кресло напротив.