Они сидели справа от сцены, на одном из дальних рядов. Шейх не собирался покупать рабынь. И не стремился сесть вперед. Памира осталась довольна выбранной точкой: если она могла видеть всех, то не все сразу обращали внимание на нее.
Холодок пробежал по ее спине, когда в зале показалась до боли знакомая фигура. Виразон в сопровождении этого косматого морского волка, своего помощника-испанца, прошел в залу. Он коротко поздоровался с распорядителем, осведомившись, какое место ему уставлено, и вскоре опустился на кресло слева от сцены. Виразон тоже любил оставаться в тени. Он сидел достаточно далеко от возвышения, почти напротив Памиры. Энрике устроился рядом, о чем-то с увлечением рассказывая капитану. Бриз снова в маске. Памира знала, что ни разу на аукцион он не приходил с открытым лицом, с безразличием поддерживая слухи, крутившиеся вокруг его имени.
Обычно пират одевался в черное, но сейчас кровавым пятном выделялись его бордово-красная маска и рубашка, заправленная в узкие черные брюки. Неизменный черный плащ имел красную подбивку. Виразон словно всем своим видом предупреждал: «Не подходи, опасно». Кандийка видела, что его губы тронула холодная усмешка, когда он ответил что-то помощнику. Испанский платок прятал его волосы, хотя Памира заметила, что один иссиня-черный локон выбился словно нарочно, чтобы подразнить ее. Молодая женщина инстинктивно подалась вперед, положив одну руку на колено, а другую прижав к груди. Она запрещала себе думать, но больше всего на свете ей хотелось, чтобы Виразон посмотрел на нее, чтобы забыл про этот чертов аукцион, чтобы…
Глава сто двадцатая
Неожиданное прикосновение заставило ее вздрогнуть: шейх не вовремя напомнил о своем присутствии. Памира повернулась, улыбнулась ему, подарив долгий, почти обещающий взгляд горящих зеленых глаз – и снова взглянула в сторону так опасно интересующего ее пирата. И замерла, столкнувшись глазами с синим жестким взором его невозможных глаз. Рука шейха на плече обжигала. Но еще больше обжег – холодом – взгляд Виразона, остановившийся на этой руке, а потом снова вернувшийся к ее глазам. Бриз узнал ее, несмотря на чадру. В этот момент Памира обрадовалась, что она не одна: она знала, что пират не подойдет. Ничего не скажет. И не оставит ее в растерянности. Расстояние придало сил. Она перевела дыхание – и ответила на язвительный взор. Снова скрестились изумрудный и сапфировый клинки. Кандийка неожиданно повернулась к шейху, тут же склонившемуся к ней, прошептала какую-то нежную фразу, позволила ему ласковым движением провести по ее спине и снова посмотрела на пирата, гордо вздернув подбородок.
Синий взгляд был обжигающе холоден, зол. О да, зол. Памира усмехнулась: маленькая победа на ее счету. Когда Виразон в следующий раз окажется близ ее дома, ему захочется отомстить. Она любила его месть, вызванную ревностью, которую он никогда и ни за что не согласится признать.
Фаратон сидел на небольшой скамейке подле стены, наблюдая за тем, как рабыни подготавливают Сабину к аукциону. Графиня дрожала от ярости и стыда, оказавшись перед ним обнаженной, но на сопротивление сил уже не осталось. Умелые руки втирали ей в кожу какое-то масло, потом нарядили в непонятный наряд. Почти полностью прозрачный, но при этом скрывающий все тело от посторонних глаз. Волосы собрали в высокую прическу, открывая изящную линию шеи. Последним штрихом стала казавшаяся бесконечной вуаль, скрывшая ее лицо от посторонних глаз… До поры до времени.
- Вы не имеете права так со мной поступать, - прошептала Сабина, встретившись взглядом с неожиданно холодным черным взором пирата.
Фаратон усмехнулся и встал. Он обошел вокруг женщины, оценивая работу рабынь. Сегодня они особенно постарались. Сабина была неотразима. Восточный костюм удивительно шел ей, выгодно подчеркивая то, что нужно подчеркнуть и пряча то, что необходимо было спрятать. Пират поймал себя на мысли, что если бы не знал, кто она такая, купил бы ее, только увидев.