Он оставил ее вопрос без ответа. Пока что. Несколько приблизился, словно желая рассмотреть ее. Графиня замерла, завороженная властным взглядом его глаз. Мужчина, стоявший перед ней, был еще молод. И очень красив. Идеально, любовно вырезанные черты лица, тонкие насмешливые губы, сейчас сурово сжатые, высокий лоб и четкие линии бровей. И глаза. При таком освещении нельзя было разобрать их цвета: они казались почти черными.
- Уничтожать то, за что столько заплатил?
Он швырнул в нее вопросом и отвернулся.
- Разумеется, сначала нужно дать покупке возможность окупить себя…
Сабина сама не ожидала от себя такой резкости. И смелости. И… дерзости? Да, пожалуй, в новом положении это слово – дерзость – вполне подходит.
Виразон снова повернулся к ней лицом. Если он и казался удивленным, то только слегка.
- Можешь начинать, - тихо сказал он, почти изящным жестом складывая руки на груди. Что-то неуловимо знакомое было в облике этого человека. Какая-то холодная властность, спокойствие и уверенность в себе. Что-то было в этом точеном лице, в этом невозможно насмешливом взгляде. Что-то было в его облике – пугающее, знакомое, непонятное. Сабина затаила дыхание, рассматривая собеседника.
- Что вы имеете в виду? – приглушенно спросила она, прижав руки к груди.
Виразон тихо усмехнулся: он, пожалуй, удивился, если бы она начала действовать. Он отошел вглубь каюты. Казалось, задумался. Огонек на столе тревожно трепетал, бросая на стены причудливые блики.
Фигура пирата неясно выделялась в этом робком свете. Хозяин. Человек, заплативший за нее целое состояние. Зачем…
- Зачем ты купил меня?
Было невозможно больше молчать или играть. Француженка чувствовала себя на пределе. Еще минута – она не сможет сдержаться. На грани истерики. Сабина встала с дивана и сделала пару шагов в сторону пирата, надеясь, что он ответит. Виразон ограничился лишь тем, что в очередной раз повернулся к ней лицом и смерил неприветливым взглядом. Графине пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Высокий, на таком расстоянии он казался еще выше. Его глаза словно не выражали ничего. Но почему-то каждый раз, когда Виразон смотрел на нее, француженка видела в их глубине слабый огонек… узнавания и чего-то еще. Неужели они действительно знакомы?
- Хотел поговорить, - неожиданно глухо ответил пират.
Глава сто двадцать шестая
Сабина вздрогнула, когда хозяйские руки накрыли ее плечи. Ощущение было волнительным, незнакомым. Захотелось закрыть глаза и отдаться этой непонятной волне. Она подалась вперед. Ощущение узнавания усилилось, когда она оказалась в кольце сильных рук.
Но так же неожиданно пират отстранился. Ей показалось, или она действительно услышала вздох, сорвавшийся с его губ? Виразон жалел о чем-то?
- Я слушаю тебя, …господин, - она выдохнула обращение, сжавшись, как пружина, но пересилив себя. И почувствовала, как пират напрягся, правильно распознав в ее испуганном тоне иронию, которую она была не в силах спрятать.
Но обстоятельства не дали пирату ответить острой шуткой: со стороны полуюта донесся шум и вялая брань. Потом – крики, настолько близкие и громкие, что несложно стало разобрать слова:
– Эй, ты, кто такой? – Виразон узнал голос своего помощника. – Что делаешь здесь?
– Мне нужен капитан! – зло возразил молодой, незнакомый пирату голос.
Но, если судить, насколько побледнела француженка, она узнала его, а ее губы прошептали знакомое имя. Виразон нахмурился, взял со стола хлыст и вышел на палубу. Рабыня устремилась за ним, пользуясь возможностью покинуть каюту и движимая беспокойством.
Раздался свист хлыста, мгновением спустя выстрел, а пистолет, еще дымящийся и горячий, оказался в руках Виразона, взмахнувшего хлыстом. Удар – и матрос – владелец выстрелившего оружия, вскрикнул от боли.
– Какого дьявола?.. – заорал он, разворачиваясь. Увидев капитана, он осекся. – Монсеньер...
Пират удовлетворенно опустил хлыст. Стало так тихо, что скрип такелажа казался громом. Команда замерла, ожидая, что скажет капитан. Неизвестный пирату молодой человек, чья жизнь только что была спасена точным ударом хлыста, ошеломленно молчал, сверля Виразона пытливым взглядом.