– К чему такая суровость, милый? – улыбнулась она, окончательно придя в себя. Сделанного не вернешь. Пятнадцать лет сложно перечеркнуть. Но если он любил ее когда-то, если до сих пор помнит о тех отношениях, значит, не все потеряно. Значит, можно вернуть и чувства, и власть над ним.
- Брось свое чертово кокетство, – с холодной улыбкой заметил Виразон, легко разбив ее иллюзии. – Оно тебе ничем не поможет.
– Доменик...
– Забудь это имя.
– Но...
Он поднял ладонь, заставив женщину замолчать. Казалось, он искренне наслаждался происходящим. Всего лишь хотел отомстить? Как низко…
- Мишель просил тебя что-нибудь передать его заклятому врагу?
Рабыня замерла. Она изумленно уставилась на пирата, сбитая с толка его вопросом.
- Так ты… ты знал, что он твой брат – и не поговорил с ним при встрече? Да как ты…
Виразон рассмеялся. Резко и коротко. И как-то зло. Ему не нужно было ничего говорить, чтобы француженка прочла ответ: да, он прекрасно знал, с кем имеет дело.
- Так он просил что-нибудь передать, или нет?
- Нет… но…
Сабина замолчала, загипнотизированная его взглядом. Пират медленно приблизился. На его лице застыло неоднозначное выражение. Снова какая-то эмоция, спрятанная под маской безразличия. Снова что-то настоящее, пытающееся вырваться из глубины, но способное только создать легкую рябь на поверхности.
- Мишель меня продал. А что ты сделаешь со мной?
- Убью, – пообещал он. – Кстати, Бриан знает, чей он сын?
- А откуда ты знаешь?..
- Я полностью владею всей необходимой мне информацией, - оборвал ее Виразон. – Отвечай на вопрос.
- Знает, – хмуро проговорила графиня, опуская глаза. – Он как-то подслушал мой разговор с Ангерраном и узнал все.
– Ты об этом даже с мужем говорила? – улыбка застыла на лице пирата, а в сочетании с неподвижным укором глаз казалась просто ужасной. – А еще претендентов в отцы не было?..
Графиня уронила голову на грудь, запустив пальцы в волосы, пытаясь хоть немного прийти в себя. Синий ледяной взгляд сковывал ее движения и лишал возможности думать. Сейчас пират всего лишь развлекался, издеваясь над ней.
– Как вы можете так говорить обо мне? – вдруг яростно воскликнула она в отчаянной попытке защититься. – Вы, мужчины, никогда не думаете о нас, бросая.
– Да, это я тебя бросил, – изогнул бровь Виразон. – Это я не сказал тебе о ребенке, это я, я во всем виноват. Я один.
Графиня отшатнулась.
- За что ты издеваешься надо мной? Ты любил меня…
- Слишком давно, чтобы об этом вспоминать, Сабина, - неожиданно тихо отозвался Виразон, опускаясь на край стола и скрещивая руки на груди.
Непонятно, чем руководствовался этот человек, покупая ее. Непонятно, что он хочет сейчас добиться от нее. Чтобы она просила прощения? Уже… Унизить ее? Более, чем. Вернуть ей пережитое? Вряд ли возможно. Отомстить?!
- Не верю. И сейчас. Иначе зачем бы ты стал покупать меня? Отдал бы на растерзание туркам…
- У меня всегда есть команда, если мне надо наказать женщину.
- И ты поступил бы так со мной?!
Глава сто двадцать девятая
Пират медленно поднял голову и посмотрел на нее. Женщина замерла, не зная, куда спрятаться от безразличия и приговора, который она прочла в его глазах.
- Ты чем-то отличаешься от других? – наконец произнес он, не сводя с нее пристального взгляда.
- Ты еще любишь меня, Виразон, - еле слышно прошептала она. – Любишь настолько, что сам себе боишься признаться. Ты купил меня не для мести, а потому что любишь меня.