– Ты не просила, – проговорил он.
Она опять спрятала взгляд, всем своим видом показывая «на все воля господина».
– Может, ты не станешь лишать меня удовольствия видеть твое лицо? – вдруг спросил он.
У нее перехватило дыхание. Понимая, что смысла сопротивляться нет, она протянула руку к вуали. Внезапное прикосновение к пальцам заставило вздрогнуть. Когда он успел подойти? Она ощутила совсем рядом биение его сердца. Виразон невесомым движением расстегнул булавку, державшую легкую ткань. Памира замерла. Она почувствовала его дерзкую довольную улыбку. Вуаль соскользнула, рука будто случайно коснулась ее щеки, шеи. По спине пробежал холодок. Девушка поняла, что ноги подкашиваются, и она сейчас упадет. Второй рукой пират освободил ее от накидки, укрывавшей волосы и плечи. Пышные локоны, словно отвечая на его действия, рассыпались по спине и укрыли ее ничуть не хуже прозрачной ткани. Девушка инстинктивно подалась вперед, но Виразон предупредил ее движение, удержав рукой за талию. И притянул к себе. От неожиданности она потеряла равновесие и судорожно вздохнула, ухватилась за него, чтобы не упасть. Почему все происходит именно так? Почему сейчас? Почему он так нежен с ней, ведь он ее хозяин, господин, а она – рабыня?
– Ты чудесна, – прошептал он, наклонившись к ней.
Его дыхание обожгло кожу, а легкое прикосновение губ заставило похолодеть. Голова закружилась. Она попыталась вырваться из его объятий, опьяняющих чем-то незнакомым и предательски волнительным. Он не позволил. Ощущение сильной мужской руки на ее обнаженной талии лишало рассудка. Памира поняла, что возможности убежать не будет. И потом, она не имела на это права. Она ему принадлежит.
Всем телом Памира прижалась к нему, запрокинула голову назад и увидела закипающий в его глазах огонь. Свободной рукой Виразон скользнул вдоль выреза ее лифа.
– Почему? – выдохнула она, пытаясь найти ответ в его взгляде.
Пират улыбнулся. Тепло. Ободряюще. Неожиданно нежно.
– Ты чудесна, – повторил он.
Что он делает? Настойчивые пальцы опускались все ниже, все более дерзко, властно лаская обнаженную кожу. Он вел себя с ней, как хозяин, но как хозяин, ценивший принадлежащую ему вещь.
Виразон ослабил вторую руку и повел ее вверх. Воспользовавшись этим, Памира обернула к нему изумленное лицо.
– Я же твоя рабыня? – произнесла она, недоуменно.
– Да, – обронил он, прильнув к ее губам.
Что? Почему? Зачем так неожиданно? Нежно? Боже…
Глава двадцать восьмая
Руки сами почему-то попробовали оттолкнуть его, но ей впервые не захотелось бежать. Она обняла его за шею, прильнув к его груди. Поцелуй стал более уверенным, властным, насыщенным. Виразон не мог оторваться от этой девчонки, каждой клеточкой своего тела жаждущей впитать момент. Она опьяняла своей чистотой и искренностью. Куда делась вся ее дерзость и игра? Девчонка, всего лишь девчонка, подарок султана. Рабыня. Вещь. Что заставило его соблазнять ту, которая и так ему принадлежит? Дарить ей момент, который она никогда не забудет? Все в нем взбунтовалось. Почему только момент? Хочется большего!
Его губы направились вниз, по шее, плечам, груди, где только что блуждали нетерпеливые пальцы, и уже глубокий вырез лифа казался недостаточно глубоким. Пират привлек ее к себе. Проворные пальцы нашли шнуровку лифа…
Памира впервые не чувствовала угрозы. Нервная дрожь сменялась приливами возбуждения. Она не понимала, что происходит. Почему в руках именно этого мужчины она позволяла себе расслабиться и просто довериться ему?
Она почти не испугалась, когда почувствовала, как ослабилась шнуровка, и новое прикосновение опалило. Виразон отстранился, одной рукой продолжая удерживать ее за талию, чтобы полюбоваться тем, что открылось его взгляду. Ее полузакрытые глаза. Затуманенный взор. Тонкий стан. Грудь совершенной формы, которая так и манила…
– Ты прекрасна, – восхищенно прошептал капитан.
Ее глаза были полны мольбы. Она просила. Просила его… о чем? Понимала ли?.. мягким движением он заставил девушку опуститься на диван и принялся хладнокровно расстегивать пуговицы своей рубашки. Вдруг Памира вздрогнула. Пришла в себя. Испугалась.