– Что случилось? – прошелестел над ухом голос Виразона. Он накрыл ее ладонь рукой, прижимая ее к груди. Напряженные, как оказались, пальцы расслабились, Памира приподняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо.
– Прости, господин.
По губам пирата скользнула улыбка.
– За что ты просишь прощения, девочка? Что случилось? – он говорил мягко. Он заботливо пытался узнать причину ее напряжения. Посмеет ли она сказать ему о своих мыслях? Нет, и он знал это.
– Успокойся, Памира.
Он приказывал или просил? Она не смела и не могла ему противиться. Она не боялась. Она не умела бояться. Но ему противиться не могла. Ей не хотелось вызвать его неудовольствие. Она не хотела, чтобы он сразу забыл ее. Но что могла сделать хрупкая шестнадцатилетняя девушка? Заинтересовать такого человека как Виразон? О, у него слишком богатый опыт… его с трепетом примут на любом аукционе Средиземного моря. В его распоряжении лучшие рабыни. Он может выбирать. А кто она? Всего лишь подарок, который он видел-то пару раз. Милость Султана.
Памира просто не осознавала своей привлекательности. Не понимала, что в его глазах она старше, что ее юное тело впервые за много лет заставило его забыть обо всем на свете, а глаза лишали привычного и необходимого уже хладнокровия. Он не понимал, что с ним происходит. И не хотел понимать. Он хотел забыть. Отвести ее в Кандию, выдать замуж и исчезнуть из ее жизни. Навсегда. Он даст ей деньги, мужа, которому осталось жить максимум полгода. Как неплохой врач, он мог это гарантировать. Она будет свободна, богата, а при ее внешности и уме – обязательно любима. Филипп понял, что эта девочка найдет выход из любой ситуации, что ни один мужчина не сможет перед ней устоять. У ее ног будет половина Средиземного моря.
Уже сейчас пират это видел.
Его изучающий взгляд мягко прошелся по ней. Черные волосы – водопад, укрывавший ее лучше всякого плаща. Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. О, этот взор… немного больше уверенности – он сведет с ума любого, на ком задержится. Еще несколько худощавая, она казалась утонченной. Аристократка. Почему-то в этом не было сомнения. Виразону приходилось много общаться с дворянами. Его друг верный помощник, человек, который вел все торговые дела, Харсим-бей тоже происходил из знатного рода. Капитан научился находить отличия…
Глава тридцатая
Пират задержал дыхание. Всего лишь на мгновение он подумал, что ему не хочется с ней расставаться. Совсем. Ему не хотелось, чтобы кто-то другой целовал эти губы и обнимал это тело. Он чувствовал, то, что пережила с ним Памира в эту ночь, останется в ее памяти на всю жизнь, что такое было впервые для нее. Но тут же отогнал эти мысли, в обычной ситуации несвойственные ему. Он не терпел серьезных отношений, прекрасно зная изменчивую натуру женщин. Скорее всего, у него был повод не доверять женщинам, да и перед глазами столько примеров их коварства. Предательство любимой – разве можно подставлять свое сердце под такой удар? Виразон предпочитал не открывать свое никому, чем потом тратить силы, время на восстановление. Страдать? Из-за женщины? Глупо.
Памира казалась другой. Но Виразон не любил делать исключения из своих принципов и правил. А девчонка просто напугана. Она же подарок. Что она видела в гареме, кроме похотливых, жестоких подданных Султана, чем-то заслуживших в дар ночь с ней? Пират знал, что с ним она забыла про все, чему ее учили в гареме, не смогла заставить себя стремиться «понравиться господину». Но надолго ли это? Да и зачем ему она сейчас? Он не ставил свои личные желания выше дела.
Что же ждет его маленькую девочку впереди? Единственное, он будет ей незримо помогать. Пусть она забудет про него. Это дурной сон. Пусть будет свободна и счастлива. А он обеспечит надежную охрану…
Памира отвлекла его неожиданным прикосновением. Он не сразу заметил, что она снова осторожно поглаживает его кожу. Изучала его, забыв про все на свете. На ее печальном лице застыло выражение сосредоточенности, мягкие губы слегка сжались. Виразон задержал взгляд на них. Услужливая память вернула его на несколько часов назад, когда эти губы сначала осторожно, немного испуганно отвечали на его поцелуи, потом сами целовали его, ласкали, дразнили… Волна дрожи пробежала по его сильному телу. Капитан почувствовал, что хочет ее поцеловать. Опять. Так, как никто и никогда ее не целовал.