Памира замерла, прижав к груди покрывало. Эйфория улетучилась под слишком холодным и отчужденным взглядом синих глаз. Она снова видела перед собой капитана, известного пирата, верного помощника Мехмеда, а не заботливого и нежного мужчину. Просто своим преображением Виразон поставил ее на место.
- Я не рекомендую тебе покидать каюту без моего ведома, - спокойно проговорил он. - Пока что отдыхай.
Рабыня осталась одна. Разочарованная, почему-то раздавленная и расстроенная. Пожалуй, ей действительно нужен был сон. И одиночество.
Глава тридцать вторая
1666 год. Париж.
Филипп де Картафер задумчиво смотрел в окно, поставив подбородок на запястье, а локоть уперев в стол. Напротив сидел его приятель, граф де Бательер. Дворянин, пожелавший служить королю, решившийся заняться тайными делами. Многие относились к нему с презрением, считая, что он опорочил титул, связавшись с полицией. Многие боялись. Но Готье упорно шел к своей цели.
В тот вечер он приехал к Филиппу с двумя новостями: во-первых, его назначили-таки начальником тайной полиции (удалось раскрыть какой-то странный заговор, король проникся к нему доверием и возжелал видеть ежедневно, а также захотел, чтобы именно он, граф Готье де Бательер, занимался обеспечением августейшей безопасности). Во-вторых, он обычно узнавал все новости первым. А эта новость напрямую касалась Филиппа де Картафера.
– Пожалуйста, повторите, – тихо проговорил Картафер, не отрывая взгляда от зеленой шапки дерева, растущего перед окном.
– Герцог де Лермон погиб.
– Как это произошло? – голос Филиппа слегка дрожал от сдерживаемого волнения.
– Пираты, – пожал плечами Бательер. – Мне доложили, что во время шторма его корабль оторвало от эскадры. И он, скорее всего, столкнулся с Рогом Дьявола. По меньшей мере, этот пират кричит в каждом порту, что потопил флагман французской эскадры. Глупец, – добавил он едко.
– Глупо, – прошептал Филипп, закрывая глаза.
Как он скажет это Диане? Бедная девочка словно голову потеряла. Постоянно благодарила брата за удачный выбор, ждала, когда приедет Мишель. Готовилась к свадьбе. Влюбилась? Какое это теперь имеет значение?
– Так что, к сожалению, о свадьбе придется забыть, – сказал Бательер в своей прямой, порой надоедливой, жесткой, но всегда справедливой манере.
– Да…
Картафер сжал руки в кулаки. Черт, ну откуда такая несправедливость?
– Никакого шанса, что он жив? Надежды точно нет? – вдруг спросил он голосом, зазвеневшим от отчаяния. – Он мог попасть в плен.
– Вы думаете, что нам не стало бы известно, если бы в плен к Рогу Дьявола попал сам герцог де Лермон? – усмехнулся граф де Бательер. – Уверяю вас, об этом он кричал бы еще больше, чем о том, что потопил «Манящий».
– Я не верю в его смерть, – тихо проговорил Картафер. – Это просто невозможно.
Бательер выпрямился в кресле. Его глаза блестели. Он оказался в своей стихии. Конечно, винить его было не в чем, ибо лично Лермона он не знал, и рассуждал, придерживаясь логики. Но размышления эти были очень жестоки для человека, дружившего с Мишелем много лет. Филипп не злился на Бательера. Но сейчас он рассчитывал услышать от него слова ободрения или хотя бы сочувствия, а получал жестокую правду. Справедливость. Честность. Иногда до такой степени неуместны…
– Филипп, послушайте голос разума, - интерес в голосе Бательера и неожиданное обращение по имени заставило Картафера вздрогнуть. – Я допускаю, что Лермон выжил и просто не назвался своим именем. Но, простите меня, вы слышали когда-нибудь о пиратах? Он либо был вынужден стать одним из них, как принято у Берегового Братства на Карибском море. Либо он стал рабом. У Рога Дьявола огромный флот, состоящий из галер. Там постоянно нужны гребцы. Какая сила сможет вырвать его целым и невредимым из этого капкана? Только чудо. Но я в чудеса не верю.
– Граф, вы совсем не знаете его, – покачал головой Картафер. – Я понимаю, что все, что вы говорите, справедливо. Но я уверен, дайте ему всего лишь намек на спасение – и он спасется.