– Безусловно. Я знаю его подчерк и манеру. И, кроме того, письмо доставил управляющий его поместья.
Мысленно отметив, что надо будет побольше узнать про поместье Лермона и управляющего, Бательер изобразил улыбку.
– И что пишет господин герцог?
– Он жив. Был в плену. Инкогнито остается на корабле. Рискует, отправляя мне письмо. Помнит о приказе и сделает все, что ему приказано. Что пока не может появиться во Франции, а письмо передает с оказией.
Слишком малоправдоподобным выглядело такое объяснение, но граф решил промолчать. Он привык докапываться до истины самостоятельно. Король дал необходимую для начала информацию. А далее Готье разберется сам.
– А как его сейчас зовут? – с невинным видом поинтересовался он.
Король безразлично пожал плечами.
– Мне все равно, да и он не написал.
Король был доволен. Для полицейского это было важнее, чем собственное недоверие как к факту возможного спасения Лермона, так и к самому Лермону. Если бы герцог сейчас появился в Париже, ему предстоял бы не один серьезный и малоприятный разговор. От Рога Дьявола было немного проблем, но в любом случае связь с пиратами не одобрялась. Но, с другой стороны, ее можно было бы использовать с пользой для государства, для короля и для самого Бательера, что он и собирался делать, если представится такая возможность. Король говорил, что поручил герцогу найти похищенную из Парижа драгоценность, которую перед смертью подарил ему кардинал Мазарини. Видимо, речь шла о драгоценном камне, Бательер не уточнял. Но, скорее всего, именно о нем. Только один камень был достоин такой спешки. Старинный индийский алмаз, в начале семнадцатого века названный Санси по имени человека, продавшего его Стюартам. Во время Английской революции камень был продан кардиналу. А Мазарини в свою очередь оставил его в наследство Людовику. Бательер не видел Санси ни разу, но слышал очень многое. Камень стоил баснословных денег. Людовик не зря отправил на его поиски лучшего.
В этом свете картинка с неожиданной «гибелью», а затем «воскрешением» Лермона заиграла другими красками – она напомнила знаменитый театр Мольера. Так прекрасно поставленный, так тщательно продуманный. Пока граф не решил, что по этому поводу думать. Он никогда не делал необоснованных выводов.
Король был доволен. У него снова появилась странная уверенность, что Лермон найдет камень и еще несколько алмазов поменьше, которые были похищены полтора года назад. Кто похитил, непонятно. Сначала подозревали почему-то Виразона. Но Бательер был вынужден убедиться, что нет. Камень вполне мог оставаться в стране. Что ж, Лермону предстояла сложная и трудоемкая работа, которая требовала уйму времени.
И полицейскому придется смириться с тем, что эта ситуация у него под контролем не будет. Странное ощущение – тебя посвящают в происходящее, но ты не можешь никак на это повлиять.
Бательер решил провести собственное расследование. Личность Лермона не давала ему покоя.
А еще… Стоит ли сообщать Картаферу, что он, Бательер, ошибся?
Глава тридцать восьмая
Для Фаратона время шло чертовски медленно. Он был превосходным моряком, что и стремился доказать Рогу Дьявола. Появилась цель приблизиться к пирату, возможно, в будущем, стать его помощником. Обрести власть хотя бы на корабле. А потом. Возможности море предоставляло щедро. Было нужно только правильно ими пользоваться. Диар Арди оказался превосходным навигатором. Он мог провести корабль через рифы, мели, безошибочно определял местоположение и прокладывал маршрут. Анри-Мишель блестяще вел бой. С усмешкой Рог Дьявола не раз говорил, что уверен, что именно он, Фаратон, вел тогда бой на «Манящем». Окруженный целым флотом, он смог потопить несколько кораблей. А пират взял исключительно численным преимуществом. Сейчас, наблюдая за ним, Рог Дьявола все больше убеждался в собственной правоте. Фаратон отшучивался на тему, что он давал Лермону советы. К счастью, никто на корабле, включая и Диара, не подозревали о настоящем имени Фаратона. Никто и не спрашивал – среди пиратов это было не принято. Он стал членом команды. Он стал Фаратоном. Кем он был до этого, никого не волновало.
Новенький нашел общий язык со всеми пиратами. Кроме боцмана и нового помощника капитана. Братья, они лебезили перед пиратом, пытались прижать притеснить матросов. Издевались над рабами. Мишель не знал, кто они такие. Говорили, что англичане, которые не могли вернуться к себе на родину даже сейчас. Видимо, разбойники. Белобрысые, они почему-то напоминали ему странных грызунов-альбиносов с маленькими прозрачного непонятного цвета глазками. Старший, Джим, постоянно нарывался на неприятности. Мишель с ним дел не имел и на нападки не отвечал. Он знал, что может убить наглеца, если тот выведет его из себя. Но чувствовал, что сейчас это не полезно. Он работал на свой авторитет. Гибель от его руки помощника капитана сломает все, чего он уже достиг. А оно того не стоило. Хотя руки иногда чесались.