Он должен был найти алмаз Людовика – ведь он поклялся это сделать. И после этого о Франции можно было забыть. Там его больше ничего не держало. Да и Доменика там точно не было. За эти восемь лет герцог не бросал поиски, к сожалению, не принесшие результатов. Его брат уехал из Франции и пропал. Он блестяще заметал следы. Если он не захочет сам, Мишель не сможет его найти. Но совесть чиста – герцог сделал все, что было в его силах.
А еще он нашел сестру. Узнал, где она сейчас живет. И собирался наведаться к ней, чтобы передать слова матери о прощении. Дела не позволяли ему сделать это раньше. Но сейчас Фаратон планировал маршруты так, чтобы найти возможность приехать к ней хотя бы на день. И непременно в то время, когда ее драгоценного мужа не будет дома.
Эта весна казалась ему особенно прекрасной. Море было неспокойное, но очаровательное именно своей непредсказуемостью. Его любимый корабль, флагман его флота, как ни странно, «Диана», легко скользила по волнам. Воздух был чист и свеж.
Фаратон вышел на охоту. Ему опять было чертовски скучно. И ему опять была нужна жертва.
Так что маленькой испанской шхуне «Молнии», попавшейся ему на пути, страшно не повезло. Ее участь была решена еще до того, как «Диана» дала первый залп.
Десница, Диар Арди, его помощник, стоял рядом с ним на капитанском мостике, пытаясь по выражению лица пирата определить, о чем тот думает.
– Потопим? – спросил Десница некоторое время спустя, не сводя с капитана светлых внимательных глаз.
Фаратон улыбнулся хищной улыбкой.
– Да.
Глава сорок первая
Боя почти не было: точным ударом (нужно будет поставить бочонок рома канониру) «Диана» снесла грот-мачту «Молнии». Еще несколько ядер с пиратского корабля прошили ее корпус по ватерлинии, чтобы всем стало ясно – сопротивление бесполезно, скоро шхуна пойдет ко дну. Торговое суденышко даже не успело выстрелить в ответ, так быстры и точны были действия «Дианы».
Через некоторое время испанское судно было взято на абордаж. Фаратон с наслаждением наблюдал, как его пираты смертоносной волной выливаются на палубу «Молнии». Команда шхуны почти полностью погибла. Капитана, дона Альфонсо д’Аргунду (как выяснилось позднее), серьезно ранило. Связав испанцев, пираты разбрелись по качающейся «Молнии», вот-вот готовой отправиться к морскому дьяволу. Поручив Деснице переправку горстки пленных на «Диану», сам Фаратон устремился в каюту капитана в надежде отыскать что-нибудь действительно ценное.
Он толкнул дверь каюты как раз в тот момент, когда шхуна издала первый протяжный стон и накренилась. Стало очевидно, что времени осталось в обрез. А дверь как назло оказалась запертой. Насторожило. Зачем запирать каюту? Что там прятал капитан?
Фаратон прострелил замок и распахнул дверь. Его не удивила показная роскошь, с которой была обставлена «комнатка» – по-другому и быть не могло, – но лежащая на подушках бледная девушка привлекла внимание, отодвинув на задний план и золото, и восточные побрякушки, в чересчур больших количествах висевших на стенах. Его поразил почти белый, неестественный цвет ее кожи и изможденный вид.
«Молния» заскрипела. Не решавшийся поначалу приблизиться к незнакомке пират понял, что промедление может повлечь за собой слишком печальные последствия. Еще раз бросив взгляд на бесчувственную соседку Альфонсо, пират аккуратно взял ее на руки. Пуговицы на изодранном корсете девушки держались на честном слове, свидетельствуя о яростной и долгой борьбе. О ней же говорили многочисленные синяки и кровоподтеки, разбросанные по ее рукам и шее, и дорожки от слез на щеках. Впервые за долгое время сердце Фаратона кольнуло сострадание. Он, хотя и был пиратом, насилия над женщинами не признавал.
Фаратон вынес свою ношу на палубу тонущей «Молнии» и с удивлением обнаружил, что лазурное небо заволокло темной синевой туч.
– Диар, отнеси пленницу в мою каюту, – приказал пират Деснице.
Тот кивнул и бережно взял девушку на руки.
Едва матросы успели снять крюки с борта «Молнии», как та опасно накренилась. Сильный ветер наполнил паруса разоренного судна, заставляя его двигаться вперед, клонясь к поверхности воды.