Глотнув вина, Мишель мягким движением взял верхний конверт и достал оттуда сложенный вчетверо лист бумаги. Развернул его. Всего несколько строк, написанных, как видно, очень торопливо. Приказ не разглашать местоположения графа кому бы то ни было. Особенно, герцогу де Лермону. Черт! Дата – 15 июня 1657 года. Видимо, Доменик сразу решил скрыть свои дальнейшие действия от брата. Спрятать их за семью печатями. Он так не хотел, чтобы его нашли? Он так не хотел, чтобы семья просто знала, что он жив и у него все в порядке? Жестоко!
Герцог положил письмо обратно в конверт. Он снова вспомнил, каким холодным, каким решительным граф был в тот вечер. Как резко он изменился. Почему-то казалось, что тогда он ступил на странный, непонятный Лермону путь. Мишель снова подумал, что не хотел бы встретиться с братом. Странное чувство поднялось у него в груди, тесня, мешая дышать. Он не хотел видеть Тореаля!
Остановившимся взглядом пират смотрел на изящный графин с вином, услужливо наполненный кем-то из матросов. Капитан помнил мелкого итальянского торговца, в одной из кают которого он нашел это чудо из хрусталя. Фаратон редко оставлял себе что-то после абордажей, но этот графин не оставил его равнодушным. С тех пор он постоянно находился в каюте капитана, украшая ее. Лучи солнца, прорывавшиеся сквозь небольшое окно, наполняли рубиновую жидкость внутри особым, каким-то волшебным свечением. Лучшие виноградники Франции. Лучшее вино. Особого цвета, удивительного вкуса. Под стать емкости, в которую налито.
Переведя дыхание, Мишель взял еще один конверт в руки. Бумага была грубоватая, немного шероховатая на ощупь. Казалось, что она хранит чье-то тепло. В письме, оказавшемся внутри, тоже было всего несколько строк. Но почерк здесь уже принадлежал человеку, не стесненному во времени. Письмо было написано неторопливо, строчки ложились ровно. Мишель словно бы увидел спокойное, даже невозмутимое лицо брата, склонившееся над бумагой. Это было письмо-сообщение. Доменик говорил, что он находится на Средиземном море. Что во Францию приедет через несколько месяцев. Далее следовали приказы, касающиеся поместья. А внизу – дата: август 1659.
Медленно просматривая письмо за письмом, пират ловил себя на мысли, что у него десятки раз была возможность встретиться с братом на родной земле. Не раз он был при дворе. Пусть – под чужим именем, но он был там. И только невнимательность герцога причиной тому, что они не встретились. Или нежелание Доменика видеть его.
Под именем маркиза де Малена Тореаль побывал при дворе и в 1665 году. В год, когда умерла их мать. Может, он был и в поместье? Лермон вспомнил, как кто-то из слуг пытался ему сказать что-то срочное, и как он не позволил, ибо торопился к Авроре. И легкую тень всадника, замершего на холме перед замком, на которого герцог не обратил тогда ни малейшего внимания. Черт, это не мог быть Доменик!
Глава пятьдесят вторая
Лермон медленно положил письма на стол. Они не принесли разгадки. Единственное, о чем они говорили – что граф точно жив. И что он находится не во Франции. Почти все они были посвящены приказам, касающимся поместья или особняка в Париже. Тореаль не говорил о себе. И не написал ни строчки о том, чем он занимается. Видимо, если управляющий и знал что-то, то унес эту тайну в могилу.
Грустно. Лермон задумался. Есть основания предполагать, что граф мог находиться на Средиземном море. И если оно так, найти его не составит труда. Нужно только попробовать вычислить, кем он тут может быть. Вторая зацепка – выловить его при дворе. Но для этого необходимо сначала самому туда вернуться. А для этого нужно найти Санси.
Действовать придется по всем направлениям, если он хотел выполнить последнее желание матери – пусть и против своей воли.
Лермон нервным движением провел рукой по волосам. Он почувствовал странное головокружение. Может, он слишком взволнован? Пират встал, слегка покачнувшись. Пришлось опереться ладонями о стол, чтобы не упасть. Он замер в ожидании, пока прояснится в глазах. Чертовски неприятное и незнакомое ощущение.
Глубоко вздохнул. Сердце колотилось неистово, в висках стучали молоточки.
Пират с трудом выпрямился. Сложил письма брата обратно в шкатулку, закрыл ее, спешно сунул в ящик и вылетел из каюты.