Всем этим так хотелось бы поделиться с Домеником. Он был единственным, кто не поддерживал идеи выдать ее замуж без ее на то согласия. Она знала, что ее и не должны спрашивать, что же она думает по этому поводу. Но…
Глава пятая
Новый поток слез подступил к горлу. Луиза мягким движением положила письмо на столик и, уже не найдя сил сдерживаться, разрыдалась.
С необычайно яркой силой загорелись перед внутренним взором картинки светлого, дорогого девушке воспоминания.
Это была счастливая весна. Мишель почти все время проводил в Париже. А Доменик, движимый одному ему известным чувством, остался в поместье. Дни, а порой и ночи, напролет они с сестрой проводили за разговорами, верховыми поездками по поместью, поисками несуществующих сокровищ. Доменик, хоть и был старше ее всего на год, создавал для своей любимой сестры целые легенды о кладах. А на намеченном месте она неизменно находила подарок.
Вечера она проводила, слушая тихое завораживающее пение брата, аккомпанирующего себе на гитаре.
Это была волшебная весна. Луиза так надеялась, что и текущая будет столь же незабвенна…
О, Господи, почему именно те, кто так нужен, бросают тебя в самые тяжкие моменты? Почему именно тогда, когда так остро нужна их помощь, они отворачиваются, исчезают, убегают?
– Луиза, – низкий материнский голос заставил девушку испуганно вздрогнуть.
Она подскочила на месте, сделала неуклюжий реверанс и упала обратно в кресло, в котором сидела до прихода герцогини де Лермон. Аврора с изяществом опустилась напротив дочери, положив руки на резные подлокотники. Все ее движения были словно пропитаны грацией.
– Матушка, – прошептала девушка, снова схватив письмо. – Почему?..
– Почему ваш брат счел нужным покинуть нас? – несколько мгновений помолчав, закончила за нее Аврора. – Увы, на этот вопрос никто вам не сможет ответить, дитя мое. Его ищут. Но Доменик всегда умел прятаться, вы же знаете. Это его выбор.
– Но…
– Почему он не предупредил вас? – герцогиня улыбнулась. – Дитя мое, потому что он знал, что вы сумеете его отговорить. А он не хотел, чтобы его отговорили…
Жемчужины слез снова блеснули в прекрасных глазах девушки.
– Я не понимаю, матушка, – прошептала она. – Чем мы провинились перед ним, что он решил нас оставить?
Лицо Авроры не изменило выражения, но в карих глазах – где-то в глубине – вспыхнуло тусклое пламя – пламя безысходности, бесконечной тоски и смертельной усталости…
– Видимо, у него были на то веские причины. Печально, что граф не хочет, чтобы мы его нашли. Я думаю, путешествует он инкогнито. Известно только, что он заезжал в Тореаль, чтобы отдать последние распоряжения. Простите меня, Луиза, за эти откровения…
Герцогиня на мгновение нахмурилась. Она превосходно владела своими эмоциями, посторонний бы никогда не понял, насколько ей сейчас тяжело, и как хотелось плакать.
Девушка молча протянула ей письмо брата.
Аврора так же молча приняла. Слезы подступили к ее глазам, когда она увидела такой знакомый почерк сына. Доменик писал очень красиво, но не всегда понятно. Хотя письмо сестре казалось образцом каллиграфического искусства. Аврора медленно прочла ровные строки. Потом еще раз. Еще и еще. Он просил не искать его. Он желал сестре не терять. Не терять любимых.
Никто лучше Мишеля не мог знать, почему Доменик решил покинуть родной дом. Но герцог отказывался говорить. Видимо, брат вынудил его дать обещание, что он будет молчать. А Лермон, пусть он еще был столь молод, всегда неукоснительно держал данное им слово.
Герцогиня положила письмо на столик.
– Доменик убежал из-за несчастной любви? Точнее, от нее? – робко спросила Луиза.
Глава шестая
Мадам де Лермон невольно вздрогнула. После смерти мужа она не любила упоминаний о странном чувстве под названием «любовь».