– Если и так, – резковато заметила она, – то он глупее, чем я думала.
– Не надо так, матушка…
– Не вам рассуждать о любви, сударыня, – продолжила герцогиня. – У вас скоро свадьба.
Луиза замерла. О, Боже, неужели у этой женщины действительно нет сердца?
– Матушка…
– Я слышала ваши возражения. Они не имеют смысла. Герцог Антуан, ваш отец, благословил этот брак, и я сделаю все, чтобы то, чего он хотел, свершилось. Он хотел породниться с семейством Шалиан – мы породнимся с ними, пускай даже после его смерти….
– Ценой моей жизни, матушка! – вскрикнула девушка.
Герцогиня поднялась с места.
– Я не намерена далее продолжать этот разговор, сударыня, – отрезала она. – Вы выйдете замуж за господина графа. Считайте это последней волей отца…
– Но это не было его последней волей! – в голосе Луизы звучали уже не слезы – в нем звенел гнев. Она тоже вскочила с места.
– Как вы можете говорить об этой никому не нужной свадьбе, когда у нас в семье горе, когда пропал ваш сын?
– Замолчите!
Аврора подняла было руку для пощечины, но вовремя сдержалась, заметив в глазах дочери знакомый гордый и упрямый огонь.
– Доменика ищут. Если его не найдут – воля Господа. Это не отразится на вас никоим образом.
Луиза дрожала. Все, что свалилось на ее хрупкие плечи, сейчас казалось просто непосильным. Да она скорее умрет или уйдет в монастырь, чем выйдет замуж за человека, которого совсем не знает!
Она была истинной дочерью герцога де Лермон – принципиальна и чертовски упряма.
– Завтра же я встречусь с господином графом и обговорю условия брака. А затем Шалиан попросит вашей руки у Мишеля. И получит ее, запомните, Луиза! И еще летом вы станете госпожой графиней де Шалиан. Это ваша судьба, смиритесь с ней.
– Никогда, – прошипела Луиза, бросившись вон из комнаты.
Аврора не стала ее задерживать. Она знала, что слишком жестка с дочерью, но не видела иного способа отвлечь ее от горьких мыслей о побеге Доменика. Кроме того, Луизе исполнилось шестнадцать. Ей давно пора было выйти замуж.
Глава седьмая
Испанец замер у входа в собор. Что-то величавое, но при этом незнакомо воздушное было во французской архитектуре. Он даже залюбовался изящной барочной отделкой. Он давно пришел к выводу, что, если хочешь с кем-то встретиться и при этом остаться незамеченным – приходи утром в церковь. Католики заняты молитвой и собой или такими же тайными встречами.
Дон Сезар аккуратно поправил легкий плащ, богатыми складками падающий к земле и оглянулся. Его внимание привлекла казавшаяся странно одинокой фигурка девушки, замершей на коленях слева от алтаря. Она горячо молилась, сцепив руки, видимо прося что-то у Бога. Испанец подошел ближе, не сумев справиться со странным любопытством. Нежная французская речь ласкала слух. Девушка не плакала, но в ее голосе такое отчаяние, что мужчине стало странно грустно и появилось совершенно несвойственное ему желание утешить.
Почему бы и не утешить… Все, что он хотел узнать о Санси, он узнал, действовать сейчас не представлялось возможным, и само его присутствие во враждебно настроенной к Испании стране вскоре окажется под угрозой. Почему бы не использовать так мило дарованную возможность?
Девушка поднялась с колен и нервно обернулась. Их взгляды встретились, и Сезар задохнулся от странного чувства, окутавшего его, стоило вишнево-карему взору незнакомки остановиться на его лице. Может быть, он даже побледнел.
Француженка зарделась, отвела взор и побрела в сторону выхода, обреченно опустив голову. Казалось, будто непосильная ноша клонила ее к земле, несмотря на то, что девушка шла с заученно прямой спиной.
- Мадемуазель, прошу прощения! – не выдержал Сезар, догоняя ее уже в дверях.
Она остановилась. Кажется, вздрогнула. Но что-то, похожее на облегчение, промелькнуло в ее глазах. Дорогое платье, непревзойденная манера держаться, благородные черты лица выдавали в ней девушку высокого происхождения. Дворянка, вне всяких сомнений.