– Господа, – отвечал Людовик на подобные заявления, – чтобы выучить Версаль, надо жить им.
Немногие находились с ответом. Своим остроумием и вовремя сказанными фразами еще молодой и блистательный король мог заставить замолчать любого. Никто не смел ему перечить, никто не мог выдержать его пронзительного взгляда. Кто-то откровенно ненавидел короля-Солнце, и тот знал это. Ненавистник же сильно удивлялся, когда попадал в умело расставленную Людовиком ловушку. Король имел редкую способность предугадывать многие события, но едва ли он мог даже надеяться на то, о чем ему сегодня рассказал граф де Шалиан, впервые после длительного путешествия по Средиземному морю появившийся при дворе. Король пожелал поговорить с ним наедине и во время бала незаметно увел графа в сад.
– Какие новости? – весело спросил Людовик XIV, усаживаясь на скамью и приглашая Ангеррана тоже сесть. – Хорошие или плохие?
Граф оставался серьезным. Он не мог поддерживать шутливый тон короля, хотя и предчувствовал, что известия окажутся более, чем приятными. А уж какими неожиданными.
- Смею доложить вашему величеству о том, что некто, известный под именем пирата Фаратона погиб две недели назад.
Людовик резко выпрямился, удержавшись от того, чтобы не подскочить на месте.
- Что? Как это произошло?
- Его убил Виразон.
Глава семьдесят четвертая
Король все-таки встал. И принялся мерить беседку, куда привел графа, нетерпеливыми шагами, заложив одну руку за спину, а другой потирая гладковыбритый подбородок.
Ангерран де Шалиан молча стоял в спокойной, почти отрешенной позе. Он давно общался с королем и привык к проявлениям чувств последнего. И знал, когда и что стоит сказать монарху, чтобы сохранить положение фаворита.
Людовик размышлял о том, как изменится политическая обстановка на море после гибели Фаратона. Весы как-то слишком неожиданно качнулись в сторону Востока, и французскому королю это было более, чем неприятно. Оставалось только попробовать перетянуть Виразона на себя вместо того, чтобы пытаться от него избавиться.
И где же пропадал драгоценнейший Лермон с его тайными миссиями? Жив ли он вообще?
- Хорошо, мы примем к сведению данную информацию, граф. Скажите мне, что сталось с тем испанцем…
- Д’Арганда тоже погиб, ваше величество, - выдержав паузу, ответил Шалиан. – Он был убит Фаратоном в апреле.
- А… пленница?
- Мадемуазель де Картафер пропала. У нас нет доказательств, что она мертва, равно как мы не можем утверждать, что она жива.
- Так разыщите ее!
- Простите, сир, но Франция не располагает людьми у таких пиратов, как Фаратон.
- Фаратон мертв!
Людовик прекратил свое хождение, остановившись ровно напротив Шалиана, сверля его горящими недовольством глазами.
- Он погиб не так давно, сир. Более того, я уверен, у него есть наследники. Его помощник, Диар Арди или Десница, например. Нужно подождать.
- Но есть ли время у Дианы, Шалиан? – не выдержал Людовик. Он не ждал ответа на последний вопрос, и граф прекрасно это понимал. Король беспокоился о Диане не просто как о своей поданной. Он беспокоился о ней, как о близком человеке… Сабина бы умерла от зависти, если бы узнала.
- Хорошо, граф, - немного погодя проговорил Людовик совершенно спокойным, даже невозмутимым тоном. – Даю вам несколько дней отдыха. А потом отправляйтесь в Кандию. Есть женщина. Свободная женщина. Если верить моим источникам, она обладает информацией исключительной важности. Разыщите ее. Она должна вам поверить. Если будет необходимо, привезите ее с собой.