Дом был одноэтажным, без каких-либо украшений, но аккуратным и казавшимся крепким. Словно чья-то невидимая рука перенесла его из деревни и плюхнула посреди полянки. В месте, куда никто из жителей острова не заходил. Где-то впереди шумело море, обрушивая волны на скалистый берег. В этой части острова не было бухты, чтобы пришвартовать корабль.
Октавиус замер у кромки леса, по привычке вытащив тонкий кинжал из ножен. Он не любил огнестрельное оружие, всегда полагаясь на верную сталь.
Прямо перед ним, спиной к нему, стоял высокий черноволосый мужчина. Брюки, заправленные в высокие сапоги. Обнаженный торс, надменная осанка... Даже со спины грек узнал Фаратона! Но как…
Человек обернулся на шум: приближение Октавиуса явно не осталось незамеченным. Равно, как и не было уже сомнений, что наместник нашел капитана.
Мишель удивленно улыбнулся и опустил руку с листом бумаги, который читал до прихода бывшего второго помощника.
- Что ты тут делаешь? – вместо приветствия спросил он, складывая лист вчетверо.
- Капитан! Ты жив, черт возьми! – воскликнул грек, готовый рассмеяться.
Фаратон нахмурился.
- А с чего ты взял, что это должно быть по-другому?
- Виразон захватил «Белый лебедь», ходили слухи, что прикончил и вас, а…
- А Десница?
- В плену.
Лицо капитана стало почти серого цвета. Взгляд потяжелел. Кулак сжался, но через несколько мгновений бессильно расслабился.
- Пленный - не значит мертвый. Что на острове?
- Паника.
- Все здоровы?.. – Мишель запнулся, думая, стоит ли завершать фразу. Но уже спокойный ожидающий вид молодого наместника напомнил капитану, что перед ним свой человек. – Почему Али не приходил ко мне?.. Да, он знал, что я здесь, - поспешно добавил капитан, заметив, как изменилось лицо грека.
- Он занят. Все здоровы, кроме твоей француженки.
- Что с ней?
Октавиус посмотрел удивленно: он не привык слышать в голосе Фаратона такое беспокойство.
- Это ты узнаешь от нее или доктора. Я не волен раскрывать ее секретов.
Мишель ухмыльнулся.
- Вернись в деревню и успокой всех.
- А ты?..
Капитан, уже повернувшийся к дому, остановился.
- А у меня еще есть дела.
Греку ничего не оставалось, как просто уйти. Послушаться приказа и исчезнуть. Но принести обеспокоенным, измученным ожиданием людям весть, что их капитан жив. Надежда жива. И враг еще долго не сможет близко подойти к их обустроенным домам.
Глава восьмидесятая
Фаратон сидел за столом, держа в руке письмо, но уже не обращал на него внимания. Мысли пирата были заняты совсем другим. Теперь море было убеждено, что он погиб. Можно попытаться извлечь из этого какую-то выгоду. Но… О какой выгоде может идти речь, если так глупо сложил голову один из его людей? А другой оказался в плену – и еще предстояло придумать, каким образом его оттуда вызволять. Анри-Мишель с размаху прижал скомканный листок бумаги ладонью к столу. Зачем он попросил итальянца заменить его?
Фаратон со злостью сжал руку в кулак, снова ударив им по столешнице. Диана. Из-за нее. Только из-за нее. После той ночи двойного бегства он не мог думать ни о ком, кроме нее. Чем она его так задела? Ну не влюбился же он!.. Возбужденное сознание не позволило проникнуть светлому образу Дианы в сегодняшний день. Пират закрыл глаза, призывая себя к спокойствию. Диана – это самая меньшая проблема по сравнению со всем остальным. Ее даже не нужно решать.
Но он остался на острове, не сумев покинуть Осирис. И прикрываясь некой миссией… Да, он многое узнал, оставаясь в тени, но - и вместо него был убит Франческо. «Значит, так было суждено», – апатично отметил пират про себя.
Пожалуй, лучше не думать об этой ошибке судьбы, жертвой которой стал матрос – это было слишком тяжело и бесполезно. Хотя, может быть, это слишком громко сказано: тяжело; в среде пиратов жизнь ставили очень невысоко, порой ее можно было купить и продать за пару пистолей. Морским разбойникам было наплевать на их собственную жизнь, ведь она подвергалась опасности по десять раз на дню. Пираты всегда жили настоящим, не задумываясь о прошлом и будущем: что стоит завтрашний день, если можно насладиться радостями сегодняшнего? А какое значение для них имела смерть «товарища по ремеслу»? Нулевое.