Неожиданное ощущение вернуло его в объятия Дианы, вырвав из невеселых мыслей: она целовала его. Шептала что-то, исступленно покрывая поцелуями его горячую кожу. Фаратон не выдержал, презирая себя за слабость, он откинул ее головку назад и впился в приоткрытые губы поцелуем, моментально почувствовав, что начинает терять над собой контроль. Может быть, и к лучшему, что свежая рана не позволяла ему прямо сейчас повторить их последнюю ночь, но она нисколько не мешала целовать ее в ответ на ласки. Целовать до головокружения.
Диана замерла, растворяясь в этой неожиданной, невозможной нежности. Она почти поверила в его смерть. Но он здесь. Раненый, но живой. Она в его объятиях, и он не отталкивает ее. Хотя она слишком хорошо поняла, что это уже не Лермон. Кто он?
Мишель оторвался от нее, почти удивленным взглядом рассматривая ее раскрасневшееся лицо. Она была искушена в любви. Он отметил это и в прошлый раз. Опытная, хотя невозможно было прочесть в ее невинном взгляде ответа ни на один из появлявшихся вопросов.
Наверное, он не решил еще, что действительно будет с ней делать.
- Ты хочешь остаться на острове, когда я вновь выйду в море?
- Нет! Я хочу быть с тобой!
Пират удержался от улыбки - это был именно тот ответ, на который он рассчитывал. Вряд ли молодая женщина обладала достаточными знаниями, чтобы определить, куда движется корабль. А у него будет достаточно времени, чтобы понять для самого себя, что она такое для него.
Благо, на его корабле было достаточно небольших кают, и для нее найдется место, где она не будет лишний раз мозолить глаза команде.
Глава девяностая
«Сорви с него все маски, Салима. Он знал тебя однажды и не мог забыть.
Он уже дарил тебе свободу. Не верю, чтобы он не повторил своего поступка».
1672 год. Пиратский бриг «Черная Пантера».
Где-то на просторах Средиземного Моря.
- Здравствуй, капитан.
Серена с сине-зелеными глазами, обладательница длинного загорелого тела, удивительная женщина, уже когда-то дарившая ему очаровательные, страстные ночи – она снова неожиданно, необъяснимо встала у него на пути. Может быть, на несколько ночей. Может быть, надолго. Может быть, он перепродаст ее или снова отпустит. Виразон еще не решил, что ему стоит с ней делать. Но он, наверное, был рад встрече. И даже не жаль потраченных на ее выкуп пиастров: они вернутся при следующем же сражении.
- Ну здравствуй, Салима, - тихо по-турецки проговорил он. – Что привело тебя на мой корабль?
Почти жесткая ирония хлестнула, словно плетью, по израненной душе. Женщина помолчала. Уверенность, внушенная Фаратоном, улетучивалась под несгибаемым синим взглядом хозяина «Черной пантеры». Так просто? Узнать все тайны человека, которого серьезно опасалось Море… Пустяки! На словах.
Пленница встала с кушетки, на которой лежала, вытянувшись во весь рост. Ее роскошное бронзовое тело послушно выпрямилось, поражая дикой грацией этого необычного существа. Она казалась древней богиней. Высокая, опасная, прекрасная. Она смотрела Виразону в глаза, только слегка приподнимая голову. И взгляд ее манящих глаз оставался таким же прямым и гордым, как и тогда, когда он увидел ее впервые. Она не боялась за свою жизнь. И она была слишком горда, чтобы просить милости от господина. И пирату нравилась в ней эта черта – он слишком устал от благолепия.
- Фортуна-злодейка, капитан. Но, если бы ты не хотел меня… - она помедлила, подчеркивая двусмысленность фразы, - снова увидеть, ты бы не купил меня, Виразон.
Салима подошла к нему неспешной походкой. Она все больше походила на большую дикую кошку. Неизменно прекрасную, но способную внушить неподдельный ужас кому-то, слабее Виразона духом.
Пират молча ухмыльнулся, позволив ее ловким рукам заняться пуговицами его рубашки.
- Ты хочешь сказать, что я искал с тобой встречи, серена? – глухим голосом спросил он, встречным движением запустив руку в волосы, черными змеями скользившие по загорелой спине.
- Ты – вряд ли. А я рада тебя снова видеть, … мой капитан.