— Чего уставился? — рядом со мной остановился невысокий, коренастый старик со шрамом на щеке. — Хочешь купить наше корыто?
— Нет, сэр… — на всякий случай я снял шляпу. — Капитан Бриджис определил меня юнгой на этот бриг. Мое имя Джон Мак-Гиннис. Мне приказано найти мистера Мерфи, как сказал капитан — старого жулика.
— Корабельного кока, — уточнил старик. — Изволь уж так его называть. Капитан Бриджис просто решил пошутить, а шутки у него… Ладно уж. А ты, значит, шотландец? Будешь лазить по вантам в юбке, чтобы акулы тонули от страха, а киты от смеха?
— У меня нет килта, — терпеливо объяснил я. — И я никогда его не носил. И на волынке играть не умею. Не все шотландцы одинаковы. А еще я протестант, вовсе не жадный, и верный слуга короля.
— Какого короля? В Англии, вроде бы, сейчас нет никакого короля… Это у вас в Шотландии, я слышал, на каждой горе свой король, — старик, прищурясь, тоже смотрел на «Устрицу». — Ходкое корыто, верткое, да с оснасткой не очень. Удлинить бы реи, повесить больше парусов… Если в открытом море кто захочет потолковать — не уйти, и придется туго, с нашими-то десятью пушечками. Будь я проклят, если нам не придется туго. Идем! И возьми корзину. Джек Мерфи — это я.
Я послушно подхватил корзину и пошел за ним. Меня несколько удивило, что обычного повара интересуют такие вещи, как парусное оснащение и количество пушек. Да и шрам выглядел не так, как если бы Мерфи повздорил с другим коком по поводу какого-нибудь рецепта. Низкий хриплый голос, уверенная походка, настороженный взгляд… Скажу честно, даже на фоне матросов старик выглядел довольно зловеще.
— Это наш юнга, Джон! — представил меня Мерфи, забираясь в шлюпку. — Мальчик, помоги-ка молодцам столкнуть в воду эту деревяшку!
— А потом усаживайся на весла! — добавил толстый рыжий матрос. — Притомился я сегодня, ты вовремя!
— Нет! — отрезал Мерфи и я понял, что он пользуется среди команды авторитетом. — Парень поступает пока ко мне на камбуз. А мне там не нужен безрукий!
Матросы засмеялись, но грести меня больше никто не пытался заставить. Несколько позже я понял: ты можешь быть хоть фермером, хоть сапожником, но для флота ладони требуются совершенно особенные. И приобрести их можно, лишь наращивая мозоли на мозолях: от весел, от канатов, от драяния палубы и от штопки парусов, от всего, что и составляет флотскую жизнь.
— Ты прямо как капитан плывешь! — подначил меня по пути к бригу рыжеволосый. — Сидишь себе, а на коленях корзина со вкуснятиной! Это ты себе в дорогу припас, юнга Джон? Правильно: не солонину же тебе жрать вместе с остальной братвой!
Матросы хрипло загоготали своими продутыми морскими ветрами глотками и мне стало неуютно. Я собрался было оправдаться, но Мерфи похлопал меня по плечу.
— Тише, Моррисон! Это нашей губернаторше, — объяснил он. — Пока шли сюда от Лондона, ее настолько укачало, что леди даже не смогла сойти на берег! Ей очень плохо, и леди требует хотя бы сухопутной еды! Да побольше, побольше! Морская болезнь, что поделаешь.
В ответ снова раздался хохот. Из дальнейшего разговора я уяснил только, что на «Устрице» есть пассажиры, в том числе жена губернатора Ангильи. На эту леди неизвестная мне «морская болезнь» оказывала удивительное действие, выражавшееся в чудовищном аппетите. Всего через пару дней я понял причину смеха: когда сам от морской болезни пару дней не мог проглотить даже куска сухаря и ходил по палубе, шатаясь, словно пьяный. Мне многое, очень многое предстояло понять.
Оказавшись на палубе, я снова удивился размерам корабля: до противоположного борта было всего несколько шагов! Еще меня поразили мачты. Я думал, что это просто обтесанные стволы деревьев, которые поставили стоймя и укрепили такелажем, но мачты оказались обшиты толстыми брусками и скреплены железными обручами, словно бочки. Больше я ничего рассмотреть не успел, потому что получил хороший тычок в спину.
— Не стой столбом! Видишь корму? — рыжий Моррисон на всякий случай показал ее мне, деревенщине, пальцем. — Отнеси снедь губернаторше, да не забудь постучать!
Я послушно направился к кормовой надстройке, прикидывая, что надо бы заодно и к себе в каюту заглянуть — кинуть узелок и шляпу, чтобы не сдуло в воду ветром. Наивный, я полагал, что буду жить в каюте! Навстречу мне попался лохматый, босоногий паренек моих лет и я спросил у него, где найти губернаторшу. Вместо ответа он, воровато оглянувшись, сложил руки на груди и смерил меня надменным, как ему казалось, взглядом.