— Поймаешь?
— А то нет!
— Лови!
— Оп! У всех есть вино? Тогда продолжаем…веселье! Кто говорит тост?
— Приказывайте, Ваше Пиратское Величество, — шутливо сказал 'магистр пьяниц' , — Мое дело следить, чтобы у всех была выпивка. Поддерживать беседу и изобретать тосты — ваше дело, я уже 'хороший' .
— Ты лучше всех, — усмехнулся Рауль, — Но неужели вы приняли мою болтовню за рекламу пиратства? Я ни в коей мере не собирался восхвалять джентльменов удачи!
Он насмешливо посмотрел на самых молодых участников пирушки — де Линьета и де Суайекура. Готовясь к 'шторму' , желторотые, чтобы не отстать от 'старших' , смастерили себе банданы с лилиями. Правда, синего шелка не нашлось, банданы у желторотых были черные, а лилии любезно изобразил Люк кадмием желтым средним, оказав услугу безвозмездно, зная, что с желторотых взять нечего. От гвардейцев пахло скипидаром и масляной краской, хотя экономный Люк и нанес ее очень тонким слоем. Правда, на свежем воздухе запах помаленьку выветривался. Королевские лилии на черном — такого еще не было! Но черные банданы были более 'пиратские' , в соответствии с цветом Веселого Роджера, отметил Пиратский Король.
— Поддерживать беседу, — пробормотал Серж, — Красиво говоришь, барон! Пьяный базар!
— Твой тост, Серж, — сказал Рауль.
— Подчиняюсь, сир, — ответил Серж насмешливо, — За удачу, джентльмены!
Король Пиратов уловил в тосте Сержа скрытую защиту морских разбойников. Он-то сам употребил расхожий термин 'джентльмены удачи' в негативном смысле. Но Серж обыграл свой тост и еще сиром величает. 'Пожалуй, я заигрался, — подумал Рауль, — Но что поделаешь, если до людей не дошел мой юмор! Они или не поняли мою шутку, или… слишком хорошо поняли' . Конечно, Пираты Короля-Солнца — оксюморон. Несовместимые понятия. У Короля-Солнца не может быть ничего общего с морскими разбойниками. Официально Король-Солнце отрекается от пиратства и делает вид, что борется с ними. Он не будет, подобно Елизавете Английской, возводить в рыцарское достоинство корсаров, флибустьеров, приватиров, буканьеров и прочих морских бродяг. Но суть экспедиции была пиратская. Рауль считал, что называет вещи своими именами. И еще — в этих пиратских банданах, в этой новой ролевой игре, был вызов королевским пастушкам и римлянам — прежним, придворным ролевым играм. В пиратов придворные молодого Двора не играли.
— О чем задумалось Ваше Пиратское Величество? — спросил Оливье, кидая апельсин.
— Бомбардировка? — спросил Рауль, перехватывая апельсин на лету, — Предупреждать надо, магистр!
— Закуска, — сказал Оливье, — Реисы тебя предупреждать не будут.
— Будем так же ловко ловить ядра и гранаты и швырять их обратно в противника, — отшутился Рауль, снимая кожуру с апельсина своим острым фрондерским кинжалом так, что получилась длинная оранжевая спираль.
— Но все-таки, — заговорил де Линьет, — Сэр Френисис Дрейк — личность интересная, загадочная и в какой-то степени героическая…на мой взгляд…
— И работорговля, на ваш взгляд, героическое занятие? — спросил Рауль.
— Работорговля — это мерзость, — сказал де Линьет с отвращением, — Поэтому я и сказал 'в некотором роде' . В защиту Дрейка повторю то, что вы сами только что изволили нам поведать: в 12 лет-юнга, в 18 — капитан. Галеон 'Юдифь' , я не ошибся?
— Вы не ошиблись, Жюль.
— А насчет работорговли — вы в этом уверены?
— Мне рассказывал о делах сэра Френсиса Дрейка милейший герцог Бекингем. Знаменитая 'Золотая лань' , бывший 'Пеликан' . Кругосветное плаванье, торжественная встреча в Англии, захват 'золотого флота' испанцев. В сущности, один вор ограбил другого вора. Сокровища-то принадлежали инкам. Да я же вам все это только что говорил, лень повторяться.
— Позвольте вам напомнить ваши же слова: 'Сокровища, быть может, и фальшивы, но как же интересно их искать! ' — заметил Жюль.
— Я тогда был ребенком, — усмехнулся Рауль, — Позвольте процитировать Цицерона: 'Нет ничего более стесняющего и подчиняющего души, чем любовь к богатству. Нет ничего достойнее и благороднее презрения к деньгам' .
— Ну вот, Цицерона приплел! — проворчал Оливье, — Quosque tandem, 'Bragellonus' , abutere patentia nostra?[34] Лучше расскажи еще что-нибудь интересненькое из жизни буканьеров или пиратов, а мы послушаем. Что тебе еще Бекингем рассказывал?
— Бекингем много чего рассказывал, — ответил Рауль, — Сразу и не припомнить. Ну, например, сейчас восходит звезда, если можно так выразиться, говоря о пирате, молодого пиратского капитана Генри Моргана.
— Ему тоже 18 лет, как Дрейку? — спросил Жюль.
— Чуть больше. Морган примерно моего возраста. Вроде бы так. Этот парень орудует в Карибском море. Представляете, где это?
— Примерно. Возле Центральной и Южной Америки.
— Да-да, именно там. Острова Ямайка, Малые Антильские. Ну и — на побережье. Картахена, Маракайбо, Пуэрто-Бельо. Милорд герцог уверен, что у Генри большое будущее.
— Он поднимется выше Дрейка? — спросил Жюль.
— Кто знает? Черт возьми, бутылка опустела.
— Вина Его Величеству! — Оливье хлопнул в ладоши, — Рауль, больше я не отваживаюсь кидать тебе бутылки. Ты тоже уже хороший.
— Я всегда был хорошим, — заплетающимся языком сказал Рауль, принимая бутылку из рук Шарля-Анри, — Так о ком бишь шла речь? О Генри Моргане? Да Бог с ним, с Генри Морганом, что я вам, сказочник или проповедник какой? Дайте отдохнуть.
Он облокотился на подушки и заявил:
— Вот так и буду лежать как колода до самого Алжира, с места не сдвинусь.
— В этом я очень сомневаюсь, — сказал Серж, — Мы говорили о пиратах 'веселой Англии' , так я напомню одну английскую пословицу: 'Катящийся камень мхом не обрастет' .
— Rolling stoune? — сказал Рауль, — А 'под лежачий камень вода не течет' . Я же буду обрастать мхом. В крайнем случае, бородой.
— Ну, джентльмены, пока этот камень — или с чем ты себя сравнил, дружок, с колодой? — лежит…
— Вы споете нам песню, — умоляюще сказал Шарль-Анри, — Мы очень просим, господин де Фуа!
— Да, мы очень просим! — поддержал Жюль де Линьет.
— По просьбе публики… Джентльмены… удачливые мои джентльмены…А? Вы хотите что-то возразить, господин де Бражелон? Вы не считаете нас 'удачливыми джентльменами' ? Подберите тогда противоположные слова: 'невезучие пейзаны' , 'злосчастные мужланы' - вам так больше нравится?
— Вещай, вещай, — сказал Рауль, — Я не возражаю, Серж. Спорить с тобой бесполезно. Себе дороже.
— Вот и умница. А то ты из духа противоречия закопошился среди этих мягких подушек.
— Я закопошился, чтобы достать розу и наслаждаться ее ароматом. Пой же, что ты хотел.
— Рауль вам рассказал о том, что было, а я спою о том, чего не было. Хотя моя песенка не по теме. Я не отождествляю себя с ее лирическим героем. Хотя я — граф де Фуа, и песня моя от лица графа, это не какой-то конкретный человек. Будучи, однако, автором этой глупенькой песенки, я, прежде чем исполнить ее вам, друзья мои, предупреждаю всех лиц, носящих благородные графские титулы, что все это — плод моей фантазии, быть может, больной, вам виднее! Возможные совпадения — случайность. Это образ собирательный, скажем так. Символ эпохи, что ли.
— Ваще граф, поняли, ребята? — сказал Оливье и сделал жест — все зааплодировали.
– 'Песенка о стукаче при Дворе Короля-Солнца' , — объявил Серж.
— Граф-стукач? — вытаращил глаза де Линьет, — Разве такое возможно?
— Мой граф как раз не стукач. Хотя стукачами и принцы бывали. Недоброй памяти Гастон Орлеанский.
— А, пошел он, — сказал Шарль-Анри, — Достал, сволочь, весь наш веселый град Блуа. Пойте, не томите душу. Хотя…можно тост? От нашего имени.
— Даже нужно, — `'величественно' кивнул Рауль, держа розу на отлете в одной руке, бутылку в другой, — Реките, о юноша!
— Так выпьем же за то, чтобы среди нас не было ни стукачей, ни предателей! — воскликнул Шарль-Анри. Пираты, подняв бутылки, переглянулись, чокнулись и выпили.
34
Quosque tandem, 'Bragellonus' , abutere patentia nostra? / лат./ — До каких же пор, Брагеллонус, ты будешь злоупотреблять нашим терпением? — Оливье переиначивает фамилию Рауля на латинский лад, вставляя в начало речи Цицерона против Катилины.