Животное опустилось на все четыре лапы в нескольких футах от меня и там прижалось к стволу, очевидно, озадаченное моим прыжком. К счастью для меня, оно не сразу атаковало, дав мне возможность собраться с силами и медленно отодвинуться, и в то же время машинально намотать стропу на правую руку. Очевидные и простые вещи в момент страха и волнений совершаются без всяких видимых причин и не поддаются объяснению, но у меня была мысль, что они могут быть продиктованы подсознанием, реагирующим на зов инстинкта самосохранения. Они не всегда бывают своевременны, могут также быть ошибочными. Очевидно, что подсознание не менее подвержено ошибкам, чем сознание. Я не могу поэтому найти объяснение поступку, заставившему меня удержать канат.
Снова повисло зловещее молчание. С того момента, как рычание отвратительного существа, отступившего в тень листвы после прыжка, прекратилось, не было слышно ни единого звука. Тварь, которая припала к стволу напротив меня, казалась сбитой с толку. Теперь я уверен, что она не преследовала меня, но сама была объектом преследования для другой, удравшей твари.
В тусклом полумраке венерианской ночи передо мной застыло существо, которое могло бы появиться лишь в каком-нибудь бредовом ночном кошмаре. Оно было похоже на что-то вроде взрослой пумы и стояло на четырех рукоподобных конечностях. Исходя из этого, можно было предположить, что большую часть жизни оно проводило на деревьях. Передние лапы выглядели немного длиннее задних, чем оно напоминало гиену, но сходство на этом заканчивалось, потому что меховая шкура его была расчерчена продольными полосами чередующихся красных и желтых тонов, а его отвратительная голова не была похожа ни на что земное. Ушей, заметных взгляду, не было, а на нижней части лба сверкал единственный большой круглый глаз, сидящий на конце толстой антенны в четыре дюйма длиной, мощные челюсти были вооружены острыми клыками, а с каждой стороны шеи выбрасывалась могучая клешня. Никогда не видел я существа, так ужасающе вооруженного для нападения, как эта безмолвная тварь чужого для меня мира. Мощная крабья клешня, значительно более сильная, чем рука человека, легко могла схватывать врага и притягивать его к страшным челюстям.
Некоторое время оно глядело на меня единственным ужасным глазом, качающимся туда-сюда на кончике антенны, и все это время его клешни медленно и волнообразно шевелились, открывались и закрывались. В этот краткий момент отсрочки я огляделся вокруг и первое, что обнаружил — это то, что я стою перед стесом на стволе дерева — открытым местом в три фута шириной и шесть футов высотой. Но наиболее замечательно, что оно было закрыто дверью из массивной деревянной решетки.
Пока я стоял, рассматривая ее и пытаясь понять, что это такое, я заметил за ней что-то движущееся. Затем из темноты прозвучал голос, похожий на женский. Говорилось на языке, которого я не понимал. Тон был властным. Я почти что мог угадать, что он говорил: «Кто вы, что вы тут делаете среди ночи?»
— Я чужеземец, — сказал я. — Я пришел с миром и дружбой.
Конечно, я знал, что кто бы ни был за дверью, понять меня он не мог, но я надеялся, что мой тон уверит его в моих мирных намерениях. После минуты молчания я услышал другие голоса. Очевидно, ситуация оживленно обсуждалась; затем я увидел, что животное, угрожавшее мне, поползло в мою сторону, и я обратил все свое внимание на него.
Оружия у меня не было никакого, кроме бесполезного каната, но я знал, что должен что-то сделать. Я размотал кусок каната и более от отчаяния, чем с какой-то надеждой, что смогу им обороняться, стегнул им морду приближающегося зверя. Я не полагал таким путем побороть противника, так же, как и другими подобными способами. Чтобы быть правдивым, скажу, что я не знал, что делать дальше.
Я щелкнул канатом, как укротитель щелкает кнутом. Результат просто продемонстрировал достаточность одного глаза и быстроту клешней: хотя конец каната просвистел с большой скоростью, чудовище успело вцепиться в него и начало искать меня, чтобы подтащить к страшным челюстям.
Я узнал многие из трюков метания лассо от друзей-ковбоев в дни, когда занимался кино, и один использовал в попытке избежать клешней. Внезапно дав канату достаточную слабину, я закрутил клешню петлей, в секунду затянув ее, после чего чудовище начало тянуть его назад. Думаю, это мотивировалось исключительно стремлением подтянуть к своим челюстям то, что захвачено клешнями, но как долго оно будет продолжать действовать и каким образом и когда атакует меня, я не мог даже предположить. Итак, я действовал единственно по вдохновению и поспешно обмотал конец каната, который был в моих руках, вокруг одной из крепких стоек, поддерживающих перила мостка. Тогда внезапно, яростно рыча, свирепое чудовище бросилось на меня.