Второй полицай повёл себя немного спокойнее - всё же в салоне звуки из глушителя были слышны не так громко. Вздрогнув, тот резко глянул в окно в сторону предполагаемых взрывов, после чего вопросительно посмотрел на соседа по кабине. Последний с самым виноватым выражением на лице лишь махнул рукой. Едва не зацепив ей пассажира, кстати. Через некоторое время из кювета показался и второй полицай с пистолетом в руке. Убедившись, что никто не собирается его убивать, спрятал оружие и потопал к мотоциклу, предварительно одарив будущего, по его мнению - подследственного, не предвещающим ничего хорошего взглядом.
Наконец, процессия, как хотелось бы думать Олегу, всё же не траурная для него, тронулась. Спереди неспешно двигался полицай на служебном мотоцикле, а следом, отставая на пяток метров, под присмотром другого стража порядка так же не торопясь катил Роботтенко на своём "Запорожце".
Глава 7
Адольф Гитлер сидел в своём кабинете и увлечённо работал над будущей речью, которую он был намерен произнести завтра, то есть, 6 октября 1939 года в Рейстаге, где собирался сделать заявление о победе над Польшей и прекращении существования последней как независимого государства. Настроение в связи с этим у него было просто отменное. Он и сам не ожидал, что удастся так быстро овладеть этой страной с не такими уж и маленькими вооружёнными силами, к тому же, при относительно небольших потерях в людях и технике немецкой армии. В общем, был, был повод для нешуточной радости! Но тут процесс работы был неожиданно прерван. В кабинете нарисовался взволнованный адъютант.
- Мой фюрер, - произнёс вошедший, - к Вам на приём срочно просится господин Мюллер.
- У него, что, нет прямого начальника, - недовольно проворчал глава государства, не любящий когда его отрывали от работы, - обязательно надо ко мне ему попасть?
- Мой фюрер, - ответил адъютант, - он уверяет, что дело настолько срочное, весьма и весьма необычное и совершенно секретное, что только Вы можете решить кому ещё можно доверить подобные сведения!?
- Ладно, зовите, раз пришёл, - немного подумав, разрешил Гитлер, - посмотрим, так ли это?
- Слушаюсь.
И буквально тут же в кабинет вошёл Мюллер. Нет, даже не вошёл, влетел, едва не сбив при этом в дверном проёме уходящего адъютанта фюрера! Хозяин кабинета взглянул на него и обратил внимание на сильнее, чем обычно, дрожащие веки последнего, что означало сильное возбуждение их хозяина.
- Слушаю Вас, Генрих. Что за срочное такое дело у Вас ко мне, что никто другой решить не может? Вы ничего не преувеличиваете?
- Нет, мой фюрер, - ответил шеф Гестапо, - дело действительно не терпит отлагательства, и я считаю, что в его суть нельзя посвящать много людей.
- Ну, что ж, докладывайте. По возможности - кратко. Мне ещё надо готовиться к выступлению в Рейстаге.
Слушаюсь, мой Фюрер, - Мюллер замялся, - мне очень неловко, но, я осмелюсь просить Вас дать распоряжение Вашей стенографистке, чтобы она покинула кабинет на время нашего разговора. Поймите, мой Фюрер, это не моя прихоть, а требование текущего момента. Я понимаю, что у неё есть допуск ко многим секретам Рейха, но то, о чём я хочу сейчас доложить, она слышать не должна. Я готов понести любое наказание, если Вы посчитаете после моего доклада, что я перестраховался. Но уверен, что после услышанного от меня Вы лишь подтвердите мою правоту.
Генрих, - опешивший от такой неожиданной просьбы Гитлер всё же сумел сдержать готовый вырваться наружу приступ гнева, - надеюсь, Вы понимаете, что требуете от меня? За то время, что я занимаю этот кабинет, подобного мне ещё никто не смел предлагать.
- Да, мой Фюрер, твёрдо сказал главполицай страны, - я абсолютно уверен в этом.
- Ну что ж, - после чуть ли не минутного раздумья проговорил хозяин кабинета, - я, пожалуй, выполню Вашу просьбу. Надеюсь, что основания для этого действительно имеются. - Затем, повернувшись к стенографистке, продолжил, - Марта, пожалуйста подождите пока в моей приёмной.
- Мой фюрер, - дождавшись, пока останется в кабинете один на один с руководителем страны, посетитель перешёл к главному, - вчера около 16 часов дня мне доложили о задержании необычного человека. Он ехал в сторону Берлина на машине неизвестной марки. Но не это самое главное. При нём обнаружили небольшой электронный аппарат. Задержанный уверяет, что это обычный телефон. Оперативно сделанная экспертиза категорически утверждает, что подобное устройство при данном развитии науки и техники изготовить попросту невозможно. Даже в единичном экземпляре в лабораторных условиях. Вот же, посмотрите сами, - и он выложил на стол сотовый телефон Роботтенко. - Впрочем, даже и это не является главным!