Закончив разговор, Томмазо издал вопль, который эхом разнесся по узенькой улочке.
— Она хочет, чтобы я приготовил для нее ужин!
— Замечательно, — сухо сказал Бруно. — Интересно будет посмотреть, что ты подашь.
— Ну… Я думал, ты мне что-нибудь подскажешь, дружище.
— Hai voluto la bicicletta[11]… — пожал плечами Бруно.
— Ну ладно тебе. Ты же знаешь, я бы сделал для тебя то же самое.
— То же самое — вряд ли, — ответил Бруно, — учитывая, что готовить ты не умеешь.
— Ты прекрасно понимаешь, что я имел в виду.
Некоторое время они шли молча. Потом Бруно сказал:
— Хотелось бы уточнить, о чем конкретно ты меня просишь?
— Чтобы ты мне что-нибудь подсказал. И я бы приготовил для прекрасной Лауры что-нибудь настолько потрясающее, роскошное и сексуальное, что она влюбилась бы в меня и упала ко мне в постель.
Бруно немного подумал над этими словами и сказал:
— Уточни. Потому что заставить кого-то потерять голову и сделать так, чтобы человек влюбился, — это разные вещи.
— Это как же так, мой философ?
— Если ты хочешь, чтобы человек заплакал, — медленно пояснил Бруно, — нужно дать ему нарезанный лук. А если хочешь, чтобы он загрустил, надо приготовить для него блюдо, которое мама готовила ему в детстве. Видишь разницу?
Томмазо пожал плечами.
— А потерять голову… — продолжил Бруно — Это, разумеется, потруднее, чем заставить плакать, но вполне возможно. Морепродукты, к примеру, стимулируют сексуальное влечение. Еще моллюски, улитки в масле и с чесноком. Можно взять немного carciofioni — маленьких артишоков — и приготовить их с мятой в мягком топленом масле. Еще, разумеется, вино. А под занавес — сахарный взрыв, что-нибудь легкое, но искусное, вызывающее прилив энергии и счастья… Но это только одна сторона проблемы. Если хочешь, чтобы девушка в тебя влюбилась, нужно готовить совсем иначе — что-нибудь до ужаса простое, но действенное. Чтобы стало понятно, что ты понимаешь сущность ее души.
— Например?
— В том-то и сложность… Это зависит от конкретного человека. Нужно очень хорошо знать того, для кого стараешься, — его прошлое, его корни, грубый это человек или утонченный, черствый или мягкий. Нужно для начала испробовать самого человека, чтобы понять, каков он на вкус. Короче говоря, нужно его любить. И даже в этом случае можно знать его недостаточно для того, чтобы приготовить блюдо, которое завоюет его душу.
— Parla come t'ha fatto mammeta, — засмеялся Томмазо — Это для меня слишком сложно. От твоей кухни мне нужно только одно — затащить Лауру в постель.
— От моей кухни? Я думал, от меня требуются только голые идеи.
— Ох… — смутился Томмазо. — Я как раз представил себе… как будет ужасно, если я испорчу твое великолепное меню. Ты расстроишься, и тогда я тоже расстроюсь и не смогу сделать Лауру счастливой. И эта неудача тяжким грузом будет лежать на твоей совести, не правда ли? А кроме того, — хитро прищурился Томмазо — тебе ведь не часто предоставляется возможность опробовать свои рецепты на настоящей американке. Я имею в виду твои собственные рецепты.
— Что правда, то правда, — мрачно признался Бруно. — В «Темпли» я всего лишь подсобный рабочий. Высокого класса, но подмастерье. Изо дня в день я готовлю выпечку и десерты по рецептам Алена, его знаменитый карамельный мусс с ванилью. Даже если бы я захотел приготовить что-нибудь получше, он бы все равно не позволил. «А что касается римских традиций, — изобразил он швейцарский акцент своего шефа — спасибо, нам эта крестьянская кухня ни к чему». Только Мишле, Мишле и еще раз Мишле. Паштет из гусиной печенки, белые трюфели, соус с шампанским. Почему? Разве простая тушеная говядина по-римски хуже, чем любое из этих блюд? И…
— Так ты приготовишь? — быстро спросил Томмазо, который уже много раз слышал этот монолог в исполнении своего друга. — Приготовишь что-нибудь волшебное, чтобы я притворился перед Лаурой, будто это мое творчество?
Бруно рассмеялся и легонько похлопал Томмазо по плечу.
— Конечно. Привезу тебе твой велосипед. Надеюсь, ты знаешь, как им пользоваться?
На следующее утро Лаура позвонила Карлотте, чтобы поделиться новостями.
— Я нашла повара. Знаешь, cara, он очень симпатичный. Как у Микеланджело. Он дал мне рецепт пасты и подробно рассказал, как ее готовить. А сегодня вечером он приготовит для меня ужин…
— Lentamente[12], Лаура. Не торопись. Ты идешь к нему домой? В первое же свидание?
— Ну да. Где же еще он может приготовить ужин?
— Ты собираешься переспать с ним?
— Конечно нет. Я видела его только один раз.