— Никак. — Йеша покачал головой.
— Тогда выбрал. — насупившись буркнул вампир. — Валерке не хотелось признавать, что его действия так предсказуемы. Других — может быть. Но не его. Он-то тут исключительно для сбора информации, а не потому что хочет стать одним из этих литераторов.
— Представьтесь, пожалуйста, молодой человек. — с игривой улыбкой попросила Мимоза
— Рубин. — смутившись, ответил Валерка.
Мимоза была очень красивой девушкой. Тоненькая, изящная, с вьющимися золотыми кудрями, оливковыми глазами и звонким мелодичным голоском. И что такое чудо забыло в этом подвале?
— Добро пожаловать. — Йеша одобрительно кивнул.
Валерка устроился в самом углу комнаты. Все тринадцать членов клуба уже были на месте. Сейчас на импровизированную сцену взобрался Сталик. Он с гордым видом читал стих собственного сочинения:
Растает солнце,
Рассыплется твердь.
У центра земли
Куют медь
Изгнанники света
Слепые,
внутри Искалечены,
Кости живые.
Голос у Сталика был низкий, звучный. Читал он хорошо, складно. Вот только его накрученные усы смешно подергивались во время чтения, так что Валерка еле сдержал улыбку.
Куют и не ропщут,
Слезы не проронят,
Их рот от тоски
И от боли не стонет,
Плывут по течению
Лавовой лужи,
Никто на том свете
Отсель им не нужен.
Йеша подсел к Валерке:
— Ну как тебе? — спросил он.
— Складно. — только и ответил Лагунов.
— Система сгнила. — внезапно заметил парень.
— Что? — не понял Валера.
— Социализм. Он только звучит хорошо, но, увы, не работает. А к коммунизму за шестьдесят лет мы тем более ни на шаг не приблизились. Ты когда-нибудь задумывался, что такое коллектив?
— Каждый советский человек задумывался. — уклончиво ответил Рубин, хотя понимал, что большинство едва ли заботят такие философские сущности. Народ предпочитает простое, понятное, низменное.
— Так вот. Сейчас словом коллектив принято называть любое собрание людей, будь-то школьный класс, отряд в лагере или команда коллег. Но эти коллективы в сущности своей коллективами часто и не являются. Это звание нужно заслужить, а не раздавать направо и налево. Понимаешь, о чем я?
Валерка кивнул, однако невольно нахмурился. В его голове всплыли воспоминания об идеальном коллективе. И это была одна из самых страшных картин в его жизни, потому что воплощение идеала этого понятия — стройный отряд подчиненных пиявцам тушек.
— Я думаю, мы должны перестать стремиться к идеальному коллективу. — смурно заметил Рубин и насупился.
— За идеальным коллективом всегда стоит идеальный кукловод, который этот коллектив и губит. Выпивает всю кровь, так сказать.
Валерка дрогнул, красноречивые сравнения, которые Йеша, наверняка, неосознанно привел, так точно описывали его воспоминания.
— Ты говоришь о… — парень не осмеливался произнести это слово вслух.
— Нам нужно менять систему. Нынешняя создана для того, чтобы кровопийцы удачно сидели на своих местах.
Валерка не понимал, говорит Йеша о вампирах или использует слова фигурально. Это вызывало смятение в его душе. Советская система со всей ее символикой действительно была очень удобным прикрытием для стратилатов и пиявцев. Если сейчас красный галстук и советский значок легко объяснялись чрезмерной любовью и преданностью стране, то без системы аргументировать их ношение будет не так просто. Вампиры перестанут сливаться с толпой и, возможно, на рубеже многие из них полягут.
— Ну что, ты нам поможешь? — спросил Йеша.
— С чем? — удивился Валерка.
— С акцией. Мы к концу месяца хотим устроить большой литературный перформанс. Распишем целый город чтобы истребить кровопийц.
— И как это поможет? — спросил Рубин.
Мысленно Валерка с грустью посмеивался. Еще бы, никакие слова и рисунки не способны уничтожить настоящих вампиров. Но спорить парень не стал.
— Двенадцать лет назад на стене Петропавловской крепости два героя написали: «Вы распинаете свободу, но душа человека не знает оков!». Они делают нас несвободными, Валер, забирают у людей собственное «я». И чтобы чувствовать себя людьми, мы должны сражаться за народ. Но не тот, который, как серая масса. А как эти ребята, — Йеша кивнул на собравшихся. — у каждого своя индивидуальность и каждый мог бы дать этому миру больше, чем того позволяет система. Они — поэты, призванные вдохновлять. Но эти монстры вгрызаются в их глотки, не позволяя произнести и слова. И приходится бежать и прятаться. И так всю жизнь.
Валерку зацепила фраза «чувствовать себя людьми». Да, он до сих пор мечтал стать просто человеком. И романтичная идея борьбы за человечество легко завладела его мыслями.