— Они так хотят управлять всеми. — продолжал Йеша. — Но карточный домик давно уже начал сыпаться. Ты видел полки магазинов? На них же толком ничего нет, разве это обещанное нам изобилие? Им то все равно, кровью питаются. А людям как жить прикажешь? С каждым годом все хуже и хуже. Скоро все рухнет. И, поверь, лучше раньше, чем позже. Пока у нас еще есть запасы и силы пережить кризис, обществу будет проще. Пока они не вытянули все соки. Мы все станем свободнее, Валер.
— Звучит красиво. — согласился Лагунов.
Конечно, если система рухнет, Валерке будет сложнее прятаться. Но если это ради человечества, он готов на эту жертву, снова.
Глава 8. Северные сказки
Валерка стал регулярно посещать клуб. И, сам того не осознавания, привязался к ребятам. Удивительно, но среди них Лагунов действительно чувствовал себя свободно и как будто бы мог говорить даже на запретные вампирские темы. Это не казалось странным, особенно учитывая, как Авангард был увлечен этой темой.
Во вторник Ава инициировал чтение Дракулы Брэма Стокера. Парень писал целый труд о вампирах, поэтому регулярно приносил все новые и новые произведения с упоминанием этих существ. И каждый раз все заканчивалось бурной дискуссией о сути вампиризма, естественности этого процесса и изобретении системы ассимиляции вампиров в обществе.
— Вампиры — убийцы. Это кровожадные звери, в которых нет ничего хорошего. — с уверенностью сказал Рубин.
— Ты правда так думаешь? — Мимоза удивленно посмотрела на юношу. — А что, если у них есть свое особое предназначение?
— Какое предназначение? Убивать людей? — Валерка скептически усмехнулся.
— Люди тоже много кого убивают. У нас даже в законе есть смертная казнь. — возразила Мимоза
— Но хороших людей не казнят, — не сдавался Лагунов. — а вампиры убивают без разбору всех, до кого смогут дотянуться.
— А разве много у них выбора? — вмешался Вилич. — Они делают это из-за своей природы, а не из ненависти к людям или извращенных фантазий. Я думаю, это самое честное убийство — ради пропитания, ради жизни. Звери же убивают друг друга. Люди убивают зверей. Просто нам, как развитому обществу, сложно принять, что есть еще кто-то над нами, который поступает по сути так же, как и мы.
Слова Вилича звучали правдиво, верно. Однако вся сущность Рубина сопротивлялась его слишком прямым и неоспоримым доводам. Валера уже хотел было высказаться, но его опередила Мимоза:
— Но ведь вампиры могут и спасать. — возразила девушка.
— Каким образом? — удивился Лагунов.
— В любовных романах. — поднял смех Мэлс, однако на него зашипел Герцен, которому Мимоза явно нравилась, так что он пресекал любые попытки Мэлса поддеть девушку.
Впрочем, Мэлс специально его провоцировал, Мимозу он и сам обижать не хотел, но возмущенное лицо Герцена, кажется, стоило всех денег мира.
— Разве их укус не дарит жизнь? — девушка чуть улыбнулась. — Их кровь, должно быть, самое удивительное лекарство на свете. Они могут спасти человека, обратив в себе подобного. Вампиры способны на то, что недоступно для людей. Это делает их уникальными и очень ценными.
— Ты не понимаешь, те, кого вампиры кусают, умирают в течение года! — совсем забыл об осторожности Рубин.
— Разве хотя бы один день без боли, всего один, когда твое тело не разрывает на куски, не то, чего сильнее всего в жизни жаждет умирающий. — вмешался Серп. — Знаешь ли ты, Рубин, что такое рак? Когда человек медленно и мучительно умирает, и все, о чем он может мечтать, хотя бы еще раз ненадолго почувствовать себя здоровым.
Взгляд у Серпа был тяжелый, свинцовый, полный какой-то неописанной боли. Его брат, сидевший подле, с грустью смотрел на близнеца. Похоже, они оба знали, о чем говорят. Валеру больно кольнули его слова и ему вдруг стало стыдно. Он ведь заставлял мучиться собственного отца, когда уже было ясно, что все кончено. Рубин мог просто сделать его пиявцем, но не стал. Да, кровь больного человека противна вампиру, однако это не непреодолимое препятствие. На деле же Валеркой руководил эгоизм, сейчас он понимал это. «Не сделать его монстром. Я не хочу, чтобы отец даже на минуту становился одним из них.» — убеждал себя Лагунов, хотя мог подарить любимому человеку еще год жизни без боли. И Рита тогда просила его, а он отказывал. Все надеялся, как дурак, что Рита со всем справится, она ведь всегда выглядела такой стойкой, но не потому, что не страдала, просто не хотела страдать. А Валерка совершенно не понимал, что она тогда чувствовала.