— Доброволец.
— Смертник, значит.
Поэт наморщил нос:
— Я пытался смягчить.
Лагунов силился осмыслить этот короткий диалог, но до него все равно никак не доходило, что поцы имели ввиду.
— Что значит смертник?
— Знаешь, Рубин, порой люди сами идут на смерть и переубедить их не получается. Иногда, если они не ценят жизнь, удается уговорит хотя бы в свой последний месяц сделать хоть что-то полезное, чтобы они не погибали зазря.
Валера внимательно слушал Йешу. Он напряженно думал, что могут значить его слова. «На место Белки,» — неужели Поэт, который всегда был ярым борцом с вампирами, помогает Планете искать новых пиявцев? В это сложно поверить!
Глава 30. Добрый стратилат
Дни пролетали стремительно, Валерке казалось, что кто-то обманным путем подкрутил пружину времени и превратил сутки в считанные часы, а люди все продолжали верить, что дело в них самих, а не в искаженном мироустройстве.
На следующий день после визита к Йеше Планета представил нового члена банды: угрюмого и молчаливого молодого человека, который за свой внешний вид быстро получил кликуху Смурый. Новый пацан внимательно слушал Женька и делал все по его указке, ничего лишнего, ничего личного. Он был словно идеальный солдат, и Валерка думал, что это его собственные качества, потому что остальные поцы, которых Лагунов подозревал в пиявстве, вели себя куда более разнузданно.
«У этого бедняги действительно не осталось никакой мотивации, поэтому он восполняет ее чужими желаниями,» — Рубину было грустно наблюдать за Смурым, давно он не видел настолько потерянного человека. Валерка сперва удивлялся, как можно так жить, а потом понимал, что пару месяцев назад и сам был таким. И окружающие тоже наверняка удивлялись, как Лагунов вообще находит силы волочить по земле ноги. Именно поэтому Рубин прекрасно осознавал, что это выбор человека, в таком случае даже стратилата обвинять было не в чем.
«Я всегда презирал слабость, но порой она бывает настолько сильной, что ее просто невозможно побороть,» — подумал Валера, размышляя, как просто обвинить человека в угрюмости, и как тяжело вновь обрести смысл.
Всю неделю поцы усердно тренировались, в пятницу к ним присоединился Йеша, на удивление быстро поправившийся. От его воскресной худобы не осталось и следа.
— Все бы так быстро выздоравливали, — заметил Лагунов.
— Переливания крови творят чудеса. Ты ведь и сам это знаешь, — с благоговейной улыбкой ответствовал Поэт.
Рубин же закатил глаза. Опять Йеша его подкалывал, ничего общего не было между тем, как вампиры сосали кровь и как ее вливали людям. Валерке порой казалось, что пацан его так испытывал, словно хитрый змей предлагал: «Ну испей, испей немножечко крови,» — но Рубин на эти уловки и подтрунивания не велся, словно хотел доказать, что «Да, я достоин жить среди людей.»
Впрочем, а что бы предпринял Поэт, если бы узнал, что Лагунов начал питаться человечинкой? Пустил серебряную пулю в лоб? Раньше Рубин был в этом уверен, однако сейчас, когда Йеша якшался с Планетой, Валерка начал сомневаться.
Поэт затачивал ножиком деревянный колышек, когда Лагунов наконец решился пристать к нему с расспросами:
— Йеша, а для тебя все вампиры плохие или есть и хорошие? — Рубина раздирало любопытство.
— А ты сам как думаешь? — с округлой улыбкой переспросил Поэт.
— Ну… — Валера замешкался, — я всегда считал, что все плохие, но сейчас сомневаюсь.
— Если бы я ненавидел всех вампиров, стал бы общаться с тобой?
— Конечно. Ради своих целей, чтобы войти в доверие использовать и убить, — уверенно заявил Валерка.
Йеша усмехнулся.
— Но ты жив.
Такой очевидный и прямой ответ поставил Лагунова в тупик. Действительно, Разве Поэт провидец? Мог он знать, отмазывая Рубина от тюрьмы, что они еще встретятся?
— Но это потому, что я не пью кровь, а если бы пил… — начал рассуждать Валера, однако Йеша его прервал:
— Когда я думаю, может вампир мирно существовать среди людей или не может, я не смотрю на то, пьет он кровь или нет. Важно чью кровь стратилат пьет, понимаешь? Убивает он здорового ребенка или кусает постояльца хосписа, есть разница? В нашей стране разрешена смертная казнь, узаконено убийство за преступления. Так чем хуже наказать преступника укусом вампира? Конец один. Не все вампиры заслуживают смерти. Лишь те, кому все равно, кого лишать жизни. Стратилаты, которые кусают больных сами страдают от этого. Если делать это постоянно, вампир начинает болеть от недостатка жизненной энергии. А если он делает пиявцем человека с фантомом, эти сущности отнимают у стратилата куда больше сил, чем может дать ему сам пиявец. Тогда вампир испытывает от легкого недомогания до жутких мучений. Есть кровопийцы, которые идут на ежедневное самопожертвование ради других, разве они достойны, чтобы их считали чудовищами?