Валере стало совестно от своего вопроса. Поэт словно показал ему новую грань вампирства, заставив сомневаться в собственных убеждениях. Мало-помалу рушилось представление Лагунова о стратилатах, как о монстрах. Их мотивы, желания и стремления могли быть разными, от эгоизма в чистом виде до каждодневного сражения с самим собой. Рубин и так не мог однозначно оценить свои чувства по поводу пиявства Ники, и доводы Йеши превосходно легли на его сомнения. Корзухину укусили не ради прихоти, а чтобы спасти, и эта реальность, где стратилаты не являлись безусловным злом, сводила Валерку с ума.
— Ты только во время битвы не сомневайся, — заметил Йеша. — В полемарховских стратилатах совсем ничего человеческого. Их разум словно застилает пелена, таких нужно истреблять без разбору.
Глава 31. Мальчик из "Буревестника"
Валерка не воспринимал серьезно грядущую стрелку. Он представлял ее себе, как в школе: придут поцы, набьют друг другу морды, потеряют пару-тройку зубов с рыла и разойдутся. Одно только отличие, ребятня будет уже не сто пятьдесят сантиметров ростом, а на тридцать-сорок или даже шестьдесят значений линейки выше, а вместо скамьи взбешенной крысы-директрисы они могут загреметь разве что на скамью подсудимых.
Однако то, чем стрелка беспредельщиков оказалась на самом деле, повергло Лагунова, юношу дерзкого, но все же домашнего, в ужас. Она рисовалась в глазах Рубина в масштабах Куликовской битвы, хотя, конечно, в сравнении с таким грандиозным побоищем являлась местечковой возней, на лоне мировой истории едва ли более значимой, чем детская игра в царя горы или казаки-разбойники.
Впрочем, что для Рубина судьба всех народов мира, когда в данный момент решалась его собственная. На одном краю сухого поля стояли Платки, которых поддерживало с десяток других менее авторитетных банд. С другой стороны надвигалась тьма, словно монголо-татарское иго против них выступало объединение приспешников двух авторитетов: куйбышевской банды «Черная кошка», взявшей такое название вдохновляясь преступными группировками времен Великой Отечественной, и «Агиевцами» из Тольятти, многих из которых Валерка знал в лицо, так как они не раз протягивали свои когтища к АвтоВАЗу, где работал Лагунов.
— Вот так встреча… — Рубин ошарашенно смотрел то на противника, то на Йешу.
Еще сильнее Валерка запереживал, когда понял, что поцов на другой стороне поля в полтора, если не в два раза больше, чем с их стороны. А сколько еще струсит и убежит? Ладно Лагунову, вампиру, побои не страшны, а Поэт? Что могут сделать с ним?
— Йеша, может, будешь держаться в задних рядах? — шепотом осторожно предложил Рубин. — Ты ведь только выздоровел.
— Ты лучше за себя беспокойся, — в глазах пацана блеснул озорной огонек. — А я сам справлюсь. Мы им кое-что приготовили.
Поэт хищно оскалился, а Валерке оставалось лишь довериться. Йеша всегда имел в запасе пару-тройку уловок.
— Рубин, ты смотри внимательно, думаю, среди них будет полемарх. Эта тварь давно точит на меня зубы, поэтому наверняка заявится лично проконтролировать, но будет держаться в стороне, среди тушек.
— Что? — Лагунов недоуменно посмотрел на товарища. — А еще позже ты не мог об этом сказать?
— Я на тебя рассчитываю, — Йеша подмигнул Валерке.
***
Две толпы столкнулись, словно воды двух рек, впадающие в одно русло. Началась полная неразбериха. Валерка почувствовал себя беспомощным, он еле успевал уворачиваться от ударов и сбитых с ног поцов — своих и чужих, которые так и норовили на него упасть. Лагунов то и дело собирал толчки то слева, то справа, словно шарик попавший в водоворот и не способный ни побороть его, ни выбраться. Вампир зажимался и старался уцелеть в окружающем хаосе. Постепенно, когда первое впечатление от битвы спало, Рубин начал привыкать к происходящему и даже различал, кто с кем дерется. Тогда ему стала очевидна вся глубина проблемы: то там, то тут, клацали зубами осклабившиеся пиявцы. Валерка видел, как они, опьяненные битвой и подначиваемые своими генералами, раздирают друг друга в кровь, которая брызжет во все стороны и омерзительно воняет мертвечиной. Лагунова стало подташнивать.
Вдруг запах свежей человеческой крови, словно глоток горного воздуха в угольной шахте, вскружил разум кровопийц, все головы повернулись в одну сторону. Рубин тоже по инерции среагировал. Он увидел, как справа в отдалении Юпитер с хищной улыбкой на лице режет руку какому-то мужчине. Тот стоит, не дергается, верно, его тушка из более мелких бандосов.