Валерка уловил неудовольствие Игоря, уже готовившегося всадить серебряное лезвие в спину Женька.
Три этажа казались Лагунову самыми долгими в его жизни. Он не знал, насколько хватит терпения Корзухина и тем более понятия не имел, что замышлял Планета. Одно было ясно — Грингаут догадался, что не просто так поцы слонялись у его дома.
Подъезд в котором жил вампир был совершенно обычным, из тех домишек советской постройки, которым уже остро требовался косметический ремонт. Облезшая зеленоватая краска на стенах, наскальные надписи с изображением мужских половых органов и оскорблений высшей степени вроде «Санек — лох» и «Степан — болван». Все в лучших традициях человеческого общества. Словом, самый обыкновенный подъезд, который уже сегодня мог стать местом убийства. Валерка этого не хотел, но и вереница сомнений не давала ему повлиять на ситуацию ни в лучшую, ни в худшую сторону.
В квартире Женек пригласил друзей на кухню. Пацан налил им черного чаю, который, впрочем, ни Корзухин, ни Лагунов пить не осмелились — мало ли что Грингаут успел туда подмешать. Затем Планета начал резать бутерброды с колбасой, наконец его спина оказалась открыта. Игорь весь напрягся, готовый сделать выпад, как вдруг кухонный нож клацнул и соскочил Женьку на палец. Пацан цыкнул и тут же отправил палец в рот, слизывать кровь.
В этот момент Корзухин сорвался с места, но Валерка успел отреагировать и выбил нож из рук друга. Игорь с остервенением уставился на Лагунова, а Рубин отрицательно замотал головой, одними губами проговаривая:
— Человек.
Планета обернулся на шум, Валера замер, ожидая, что сейчас будет, однако пацан никак не отреагировал на сцену. Он медленно поднял с пола серебряный нож и протянул Корзухину.
— Игорыч, ты обронил, — парень широко улыбнулся.
Игорь смутился, а Рубин почувствовал отчаяние, охватившее его. Как он мог так сильно ошибиться! Планета в вампирстве которого Лагунов уверился, был самым простым парнем, которому в обычной не нужно было носить звезды и красные платки, чтобы появляться на солнце, а значки пацан просто собирал.
— Ой, Жень, я тут у тебя на часы посмотрел, мы что-то загулялись, нам пора. А то Ника заждалась, — промямлил Валерка и, беря Игоря за руку, фактически вытащил его из-за стола и уволок за собой.
Планета покачал головой, видя, как поцы выбегают в коридор.
— У меня нет на кухне часов, Валер, — ответил в пустоту Грингаут.
Лагунов с Корзухиным бегом бежали по лестнице, словно пытаясь обогнать собственный стыд, когда чуть не налетели на пятиклашку с потрепанным джинсовым портфелем.
— Ой, прости, мальчик, — Валерка замешкался.
— Да ничего, — покачал головой ребенок.
И в одном этом движении Лагунов уловил повадки его старшего брата. Мальчишка был очень похож на Планету. Долго рассматривать школьника времени у Рубина не было, нужно было бежать дальше.
«Я столького не знал," - подумал Валерка. И правда, сейчас Планета открылся ему совершенно в другом свете, как снисходительный товарищ, верный друг и старший брат. И самое главное - он был человеком, возможно даже весьма и весьма неплохим.
Глава 34. Кто он?
— Кто тебя обратил? Ника, скажи, кто это сделал? — навзрыд кричал Игорь.
— Не скажу, ты все испортишь! — в ответ орала девушка.
— Мы уже это проходили, ты должна сказать! Я знаю, ты можешь!
— Зачем? Чтобы что? Ты пойдешь и убьешь этого стратилата!
— Да, пойду и убью! И спасу тебя.
— Не спасешь, — Ника отрицательно покачала головой.
Корзухин приблизился к жене и, взяв за плечи, легонько встряхнул.
— Ника, ну пожалуйста, прошу тебя, пока еще не поздно! — взмолился Игорь.
— Пиявицей я умру одна, а человеком — вместе с дочкой, я не смогу ее доносить!
— С дочкой? Откуда ты знаешь? — парень опешил.
— Стратилат мне сказал. Говорит, у тебя девочка, здоровая. Игорь, это все ради нее! — по щекам матери побежали невольные слезы.
— Ника, он тобой манипулирует!
— Нет, он прав.
— Я убью его! Поможешь ты или нет, я разорву этого ублюдка на куски! — Корзухин рассвирепел еще больше.
— Если ты мне доверяешь, не делай этого! Игорь, что будет с ребенком, когда я умру? Как я оставлю ее с таким отцом, который не может послушать собственную жену, когда она с ним говорит?
— Это не твои слова, Ника, это за тебя говорит стратилат!
— Этот стратилат пытается сделать все возможное, чтобы наша дочь жила. За себя я и просить не могу, ты не представляешь, как ему плохо!