Мысли Лагунова, его внимание и тревоги теперь были сосредоточены на клочке бумажки, который он ощущал лежавшей на колене ладонью. Валерка достал листок и прочитал:
— Поселок Сухая Самарка, дом тридцать два.
Это было где-то в пригороде Куйбышева, маленький поселок, у которого, кажется, и своего имени то не было. А может и было, только его никто не знал. Он располагался между рекой Самарой и Сухой Самаркой, не доезжая до Коровьего острова. По имени последней реки его и звали.
Валерка, казалось, окончательно выпал из сегодняшней атмосферы питейной. Его мысли бежали далеко в завтрашний день. Пожалуй, впервые за прошедший год Лагунов испытывал щекотливое волнение в животе и волнительное нетерпение. Впрочем, отчасти это было даже приятно. Маленькая шалость двух незнакомцев, а как его увлекла!
— Литературный клуб, значит.
Вообще-то со всякими клубами у Лагунова не срасталось еще с самого детства, он не находил в них то, чего искал. Парню всегда хотелось от таких предприятий единения, ощущения общего дела. Но подростки всегда действовали кто в лес, кто по дрова, никто никого не хотел слушать. Тогда зачем вообще нужен был клуб, если с тем же успехом ты мог делать что-то сам, один? Идеальные товарищества Валерка видел только под управлением пиявцев. Но в таком случае лучше совсем уж без товарищества. Хотя литературный клуб это, должно быть, нечто другое. Вот ты написал стих, ты — поэт. Но слушателем одновременно быть не можешь, нужны люди, которые будут тебя слушать. Да, поэтам и писателям определенно нужен свой клуб. К тому же ребята совсем не дети, наверняка студенты какого-нибудь филологического факультета. С филологами Валерка ладил, вон, Игорь тоже филолог по образованию. С ним интересно, правда лишь до тех пор, пока не начинает читать нотации. Но и это ему можно простить, Корзухин же, так сказать, от большой любви причитает, потому что беспокоится, а еще потому что старче по возрасту положено. Может, в клубе и достойные собеседники наконец найдутся, было бы здорово. Валерка неожиданно приятно обрадовался, тяжелое покрывало апатии спало и ему впервые за долгое время захотелось чего-то. Даже пиво уже в горло не лезло.
Глава 6. Идет бычок качается
Весь день Валерка не находил себе места, то и дело поглядывая на часы. Утром позвонил Игорь, сказал, что едет сегодня с Вероникой на дачу помогать маме копать картошку, предлагал с ними, но Валерка отказался:
— Планы на вечер, ну, ты понимаешь.
— У тя голос такой довольный, ты эт чё, подружку подцепил? Ту хорошенькую с шоколадной фабрики?
— Да какую подружку, — фыркнул Валера — меня в литературный клуб позвали.
— Ооо. Ну эт для зануд прям настоящее счастье. — попытался подколоть товарища Игорь.
Но Валера умело парировал его выпад:
— Ну куда мне до дедов с картошкой-то!
— Эй, не такой уж я и старый, мне всего двадцать пять! — возмутился Игорь.
— Нет, старче, тебе уже двадцать пять. — съязвил Лагунов, зная, что Корзухин испытывал необъяснимое раздражение, когда разговор заходил о возрасте. Валерку это забавило.
***
После моста хорошая дорога заканчивалась. Валерка, оглядев унылое грязевое месиво в которое превратились все тропинки села, решил припарковать свой красный Урал и дальше идти пешком. Дорога пролегала по пустырю мимо заброшенных бараков. Ни одно окошко в поселке не горело.
«Тут что, совсем никто не живет?» — Лагунов нахмурился.
Часы показывали всего четыре, но уже темнело. Не то чтобы Валерка боялся темноты и мрачных мест — если на него нападет человек, Лагунов, будучи вампиром, легко с ним справится. Но здесь было что-то другое, зловещее, нечеловеческое. Валера делал шаг, останавливался и прислушивался. Никто за ним не шел. Лагунов оглядывался и видел лишь пустые бараки по правую руку и поле сухостоя по левую. Валерка неуверенно шел вперед, жухлая трава перемешанная с грязью хлюпала под ногами. На разваливающемся деревянном крыльце сидела чумазая собака и с жадностью грызла кость.
— Что это вообще за адрес такой? Я не туда забрел, или они так решили подшутить? И дорогу спросить не у кого. — Лагунов в замешательстве оглядывался. От утреннего воодушевления не осталось и следа.
Вдруг чуткий вампирский слух уловил нечто напоминающее человеческую речь у одного из крайних домиков. Валера недоверчиво побрел туда, и действительно, сквозь маленькую форточку полуподвального помещения на улицу пробивался свет. Приятный женский голос читал Ахматову.