Лагунов приблизился к бараку и увидел косую лестницу спускающуюся к старой облезлой дверце. Дождевая вода, стекая отовсюду, скапливалась у самого порога. Валерка остановился на последней ступеньке, брезгливо поглядывая на грязную лужу, и, собравшись с духом, нерешительно постучал в дверь. Внутри все вдруг притихло, свет погас. Через пару минут дверь чуть приоткрылась и оттуда осторожно выглянул вчерашний парень с русыми волосами. Увидев Валерку, он заулыбался и широко распахнул входную дверь.
— А, это ты, заходи. — заметив, что Лагунов топчется на ступеньке, парень неловко почесал голову и извинился:
— Ты прости, осенью здесь всегда мокро. Но ничего, зато внутри сухо и тепло.
— Все в порядке. — кивнул Валерка и зашел внутрь.
Клуб действительно оказался очень уютным и домашним, хоть и неимоверно старым. Стены с ободранными до дерева обоями были завешаны акварельными рисунками, шаржами, газетными вывесками и рукописными обрывками стихов. Стулья и кресла стояли какие попало, все, что нашли. Лампочки тоже. На полу лежало сразу несколько ковров из тех, которые даже запасливые бабушки уже готовы были выкинуть. Посреди комнатушки стоял небольшой, но крепкий деревянный стол, какие можно встретить в некоторых кафе, - это была импровизированная сцена, куда взбирался чтец. Быстрым взглядом Валерка сосчитал людей в комнате. Их было тринадцать. Оба вчерашних пацана тоже были здесь. Один встретил Лагунова, а второй сидел вальяжно развалившись в кресле и закинув ногу на ногу.
— Присаживайся, где тебе больше нравится. — русый парнишка приятно улыбнулся. — Вон там, на тумбочке, чайник с чаем, пряники и вафли. Если хочешь, не стесняйся, угощайся.
— Спасибо. — Валерка кивнул.
Выбора, где садиться, особо то и не было. Свободных в тесноватой для четырнадцати человек комнатке было всего два одинаково подранных стула. Причем стояли они рядом. Валерку позабавил этот выбор без выбора. Так часто в жизни происходит, человеку предоставляют свободу, мол, выбирай, ты волен делать все, что захочешь, тебе дано право решать, быть капитаном своей жизни. Но все, что в действительности ты можешь, это определиться, хочешь ты плыть по течению как есть или двумя метрами левее. Однако вслух Лагунов ничего не сказал, все же приняли его довольно-таки приветливо. Валерка сел, подле устроился русый. Што ж, не худшее соседство, этот юноша внушал доверие.
— Да что ж мы все сидим-то с кислыми рожами! — воскликнул вчерашний балагур. Он вскочил с кресла и в один прыжок оказался на столе.
— Идет бычок качается, — Громогласно начал он, маленькими шажочками переступая на столешнице. — и вздыхает, и вздыхает, и вздыхает… — парень замер, выгнувшись в спине и держа руки на шее, — и никак не может вздохнуть. — его быстрые будто бы стеклянные глаза вдруг метнулись и замерли на Валерке.
Повисла напряженная пауза, Лагунов тревожно сжал рукой коленку, угадывая в странных движениях поэта нечто будто бы уже виденное, нечто, что Валерка не хотел вспоминать.
Видя реакцию гостя, парень на импровизированной сцене расплылся в улыбке и запел:
Как в ночи холодной
В жилах стынет кровь,
Течет по венам сладкая
Мертвая любовь.
Боится света белого,
Не любит бес огня.
В ночи похитит смелого,
Обратит меня.
Лагунов закусил губу, мысли в голове нервно метались. Откуда он мог узнать? Где мог увидеть? И что же, они все тоже знают? Это какая-то западня? Его пригласили чтобы разоблачить? Валерка не понимал, что происходит. Мышцы ног напряглись, юный вампир был готов сорваться с места, чтобы сбежать, когда мягкий спокойный голос русого прервал эту неприятную тираду:
— Да полно тебе, Ава, гостя пугать. — он мелодично рассмеялся. — Прости его, - парень обратился к Лагунову. - он не специально. У Авы паранойя, он у нас в вампиров верит и каждого новоприбывшего проверяет, мол, вдруг это засыльный кровосос. Представляешь, каков дурак? — русый скорчил смешную рожу, изображая, по его мнению, вампира.
У Валерки отлегло. Так это, выходит, стандартная проверка тут? В Аве он вдруг увидел себя в «Буревестнике», когда еще был человеком и не знал, как отличить вампира. Лагунов вспомнил, как подозревал каждого и каким внимательным к мелочам тогда был. Значит, нужно с этим парнем быть особенно аккуратным, он наверняка и дальше будет следить за каждым движением Валерки, пока не убедится в его сто процентной человечности.
Лагунова такой ход мыслей успокоил, однако следом пришла новая тревожная идея: «Если этот парень боится вампиров, значит, он наверняка их видел. А где он мог их видеть? Последний стратилат в Куйбышеве был убит шесть лет назад. Неужто появился еще один? Или парень приезжий? Да нет, говор у него местный.