Чёрные дерзкие глаза оценивающе смотрели на меня на корабле, который плыл к лагерю. Вероника не могла сразу не понравиться. Какое-то олицетворение бунта и свободы в юной девушке. А потом жених, который находясь рядом заставлял прятать её глаза.
Словно перед смерью я видел нарезки наших незабываемых встреч с Никой и будто в архив складывал воспоминания, боясь их забыть. А потом пронизывающий холод во взгляде и больше нет любви. А потом тень сомнения заставившая её выбросить меня с корабля мертвецов. И это было таким сильным доказательством , что наши чувства настоящие, что в этом нельзя было сомневаться.
Лежал и анализировал всё увиденное во сне. Раньше я себе такого не позволял, я блокировал всяческие мысли о Веронике. А сейчас они все вышли наружу и как мне не хотелось это признавать, Валерка был прав. Я долбанный трус. Даже подросток это точно определил, а я прятался и боялся это признать. Было стрёмно это осознавать. А потом меня словно пронзило молнией. Валерка до сих пор в подвале! Блин, я про него совсем забыл! А между тем уже одиннадцать часов. Я встал и в чём был помчался отпирать подвал.
Глава 10
Вероника
Несмотря на жуткий недосып и разбитость, мой разум был ясен как никогда. Я злилась на Аннушку и говорить с ней совсем не хотелось, но с другой стороны, десятки вопросов мучали меня, а обсудить не с кем. Но всё же она слишком рискованным собеседник, чтобы повторно заводить с ней душевные разговоры.
У процедурного кабинета уже выстроилась очередь на уколы и за таблетками. Стояла как всегда особняком, и пыталась рассмотреть каждого. Все выглядели страшно и безумно, от вида этой компании мурашки бежали по коже. Впервые озаботилась тем, как выгляжу со стороны я? Мне всегда говорили, что мою красоту вряд ли можно чем-то испортить. Вот и посмотрим. Мои мысли прервала медсестра грубо давая мне стакан с таблетками. Я по привычке взяла и хотела отойти, Но она остановила меня и сказала:
-Пей здесь. Доверие утеряно.
Запаниковала и не знала как быть. Слабость во всём теле говорила о том, что дать достойный отпор и требовать своего я не смогу , но и пить эту гадость мой организм отказывался.
Проглотила залпом кажется штук пять таблеток.
-Высунь язык.
Грубо продолжала медсестра , контролируя ещё парочку таких как я.
Увидев , что всё в порядке она меня отпустила, так как ей было некогда со мной больше нянчиться.
Я ж ощущала ярко выраженный рвотный рефлекс и рванув в туалет высвободила обратно так и не начавшие растворяться таблетки. Сползла по стене на ледяной кафель и почти сразу же меня начало трусить. Причин могло быть множество: холод, отходняк, отравление , но в любом случае я чувствовала себя отвратно. Как Саша мог меня сюда отправить? О чём он вообще думал? Он что хочет избавиться от меня? Где мои родители, почему ко мне никто не приходит, это просто какой-то ужас. Еле встала, докарабкалась до умывальника, где висело крошечное косметическое зеркало, приклеенное к стене. Оживилась. Хотелось взглянуть на себя.
Это был ужас. Я выглядела как все вокруг, словно меня раскопали из земли и вернули принудительно обратно, заставив жить вторую жизнь. Я настолько испугалась безнадёжности своего положения, что адреналин затмил мне глаза и вмиг стало жарко . Нужно срочно выбраться от сюда. Надо срочно что-то съесть, иначе так и умереть недолго.
На завтрак была овсяная каша. Она была не испорчена поваром, она просто сама по себе была отвратительна, с кучей остинок и без молока. Но всё же была съедобна. Не ожидая ничего хорошего на обед, я попросила добавки, чем вызвала удивление женщины на раздаче. Но она не отказала . Чай был сладкий и вкусный, а батон мягкий и свежий. У меня появилось любимая еда - чай с батоном. Мне сейчас казалось это чем-то настолько невероятно вкусным, что лучше ничего не возможно было придумать. Но батона больше не дали, когда попросила ещё чай, вылили остатки, которые были уже чем-то совсем другим, не таким ароматным и вкусным как первая порция. Но я выпила и не вредничала.
Хорошо позавтракав я и впрямь себя почувствовала лучше, но не стала показывать вида. Намеренно медленно вернулась в палату и молча улеглась на кровать лицом к стене. Аннушка не сводила с меня внимательный взгляд. Она может вполне быть шпионом, приставленным ко мне. Хотя что я за личность? Вряд ли мне нужен личный наблюдатель, но всё же лучше буду молчать.