Это была жесть, но вариантов не было. Хотя бы был виден конец и был план, а потом ещё деньков пять поработать на пропитание.
Вероника
Дни тянулись жутко медленно. Мы постоянно с Дуней устраивали мозговые штурмы по поиску новых идей . Ей понравилась моя мысль с церковью и батюшкой. Я и в неё вселила надежду. Мы жили этой надеждой всё это время, стараясь не дать себя угробить. Она точно знала, в больнице были вампиры, скорее всего стратилат, он тут очень неплохо устроился. Мы не знали кто это, но нас это и не сильно тревожило, вернувшихся с того света, они не любили и обходили стороной.
Одна мысль на двоих нас не покидала: «Как сбежать?» Никаких рабочих идей пока не было. Днём и ночью мы думали, высматривали и искали узкие места. Пока единственной идеей была машина, которая привозила продукты. Это был момент, который мог сыграть на руку. Каждую прогулку намерено идя в разных концах прогулочного круга мы высматривали детали, изучали людей которые привозят провизию. И сами пока не зная как , но видели спасение в этой машине. Мы могли спрятаться внутри и выехать с территории, а там уже проще. Но , конечно, было много но.
Приходил Плоткин, принёс вкусностей, нёс ахинею про работу, старалась улыбаться и поддерживать разговор. Но на самом деле хотелось послать и плюнуть в лицо, но может он ещё пригодится. На вопрос когда меня выпишут, ответил, что все вопросы к доктору. Как же меня угораздило связаться с ним?
-Почему ко мне не приходят родители?
Он занервничал. И я поняла, что это он их сюда не пускает. Значит я и правда плохо выгляжу.
-Мне не хватает разговоров с отцом , да и с мамой хотелось бы пообщаться. А то у меня такое ощущение, что когда начались проблемы все отвернулись от меня.
Начала я давить на жалость.
-Ника, я поговорю с доктором. На самом деле, это он не очень-то поощряет частые свидания, я бы каждый день к тебе приходил.
-Да, я понимаю, лечение… Но я же не прошу часто, раз в неделю хотя бы. Мне так тоскливо , когда в выходной толпы посетитей, а я одна.
Он растерялся и жалость появилась на его лице. Обнял .
-Хорошо. Я постараюсь всё устроить.
-Ты самый лучший.
Сказала я намерено позитивно и кинулась на шею. Он немного напрягся, явно на такую живую реакцию он не рассчитывал.
-А как спишь?
-Сплю. Я ж таблетки пью.
-Ну это хорошо. Ладно, мне надо торопиться на встречу.
Он довёл меня до корпуса и сдал дежурному. На душе было мерзко. Даже не хотелось думать про побег, даже не хотелось обсуждать ничего. Я чувствовала подставу и предательство со стороны Плоткина.
-Аннушка , что делать когда очень плохо на душе?
-Читать молитвы. Бог во всём поможет.
-Научи.
И она начала медленно повторять «Отче наш». А я за ней. Я и правда, не знала этой молитвы. Сто раз, а может и больше, в унисон, тихо-тихо, так что только человек знающий в этих делах мог различить слова. Позвали на вечерний приём лекарств. И стало вроде как легче. Какое-то принятие и смирение того, что мир не совершенен пришло мне. Но у меня всегда есть выбор и я должна его делать так , как велит моё сердце.
Дуня находилась в каком-то унынии. К ней никто никогда не приходил. Даже не представляю насколько ужасно чувствовать себя одной во всём мире.
Глава 16. Игорь
Я сидел на дереве уже часа три, затекли уже все части тела и никак не получалось найти удобное положение. Было тяжеловато. Валерка околачивался рядом: ждал сигналов и одновременно стоял на стрёме. Со стороны он выглядел как безобидный подросток, шатающийся без дела и совершенно не вызывал никаких подозрений.
Мы обхаживали это место около недели и возможности увидеть то, что внутри не было никакой. Нас не пускали ни под каким предлогом, а стены были настолько высоки и толсты, что наблюдать за происходящим можно было только используя строительную технику. В итоге ничего лучше, как забраться на дерево мы не придумали. Выбрали высокое и удобное дерево в относительной близости, раздобыли бинокль и следили за тем, что происходит за забором. Было пока не густо: только передвижения персонала по территории и какая-то жуткая тишина, словно в безлюдном месте. Мы ждали прогулки. Она обычно бывает с 11:00 - 12:00. Но залез-то на дерево я в 7:00 утра, мои силы были на исходе. Сейчас-то мы видели, что можно было так и не перестраховываться. Никому не важно было, что происходит снаружи, хоть революцию устраивай.