Ведь: чем меньше пишешь, тем меньше хочется, между тобой и столом встает уже вся невозможность (как между тобой и любовью, из которой ты вышел).
Не отрешайтесь, не отрекайтесь, вспомните Ахматову:
не Вам и даже не всем, а просто: кто — мои стихи…
Никто. Никогда. Это невозвратно. Вы обкрадываете Лирику <неразб>, безглагольную, как всякое до, беспомощную, не сущую без нас, поэтов.
И именно потому, что нас мало, мы не вправе…
Это меня беспокоит до тоски — мысль о возможности такого рядом, почти со мной, ибо я давно перестала делить стихи на свои и чужие, поэтов — на «тебя» и «меня».
Я не знаю авторства <…>
<26 декабря> 1934 г.
Vanves (Seine),
33, Rue J. В. Potin
С праздниками, дорогой В<ладислав> Ф<елицианович>!
И с очередной — срочной — просьбой (завершительные строки статьи о Гронском): кто из русских поэтов умер до 30 л<ет>?
Лермонтов, Веневитинов (??), Бенедиктов, Надсон,[1499] — ещё кто?
Можно и XVIII в., но там, по-моему, жили поздно.
А среди нас?
Наверное кого-нибудь основного забываю.
— Умоляю! Если можно — pneu, п. ч. надеюсь к сороковому дню (31-го).
Сердечный привет Вам и О<льге> Б<орисовне>.[1500]
МЦ.
ХОДАСЕВИЧАМ В. Ф. и О. Б
13-го марта 1937 г., суббота.
Vanves (Seine), 65, Rue J. В. Potin
Дорогой Владислав Фелицианович и дорогая Ольга Борисовна,
Не дивитесь моему молчанию — Аля уезжает в понедельник,[1501] т. е. послезавтра, весь дом и весь день сведен с ума — завалы вещей — последние закупки и поручения, — неописуемо.
Как только уедет — я ваша.
Я, вообще, ваша — сейчас долго объяснять — но, чтобы было коротко: мои, это те и я — тех, которые ни нашим ни вашим. С горечью и благодарностью думала об этом вчера на свежей могиле Замятина, с этими (мысленными) словами бросила ему щепотку глины на гроб. — Почему не были?? Из писателей была только я — да и то писательница. Еще другая писательница была Даманская.[1502] Было ужасно, растравительно бедно — и людьми и цветами, — богато только глиной и ветрами — четырьмя встречными. Словом, расскажу при встрече, надеюсь скорой. Есть очень любопытный изустный рассказ — о Москве сейчас. Обнимаю и скоро окликну.
МЦ.
С Замятиным мы должны были встретиться третьего дня, в четверг, 11-го, у общих друзей. Сказал: — Если буду здоров.
Умер 10-го, в среду, в 7 ч. утра — один. Т. е. в 7 ч. был обнаружен — мертвым.
У меня за него — дикая обида.
ГАРТМАНУ Ф.А
2-го марта 1934 г.
Clamart (Seine)
10, Rue Lazare Carnot
Многоуважаемый Г<осподи>н Гартман,
(Простите, не знаю отчества)
С большой радостью и признательностью приеду к Вам в Courbevoie послушать Вас — по моему поводу,[1503] или себя, в Вашем восприятии, но сейчас болен мой сын, и, пока, неизвестно чем, и я в большой тревоге. Кроме того, я настолько им же, его учением (проводами, приводами, кормежкой, укладыванием) — всем детским жизненным укладом пришита к дому (у меня замены — нет), что никогда никуда не выбираюсь — с ним.
15-го, через четверг, мы, надеюсь, увидимся на моем чтении о Белом, — подойдите, пожалуйста, в перерыве, возобновим знакомство и сговоримся.
Кончаю большой просьбой распространить, по возможности, билеты между знакомыми. Цена билета 10 фр<анков>. Посылаю десять. (Десятый — Вам и жене, дружеский.) Этот вечер мой единственный ресурс, я почти не зарабатываю, и жить не на что. А теперь еще болезнь сына.
Сердечный привет Вам и Вашей жене — заранее радуюсь ее пению.[1504] Если будете отвечать, сообщите, пожалуйста, свое отчество, а также имя-отчество Вашей жены. — Как хорошо, что Вы себя пишете Θ., а не Ф., этого уже не делает никто — кроме меня, а Совр<еменные> Записки, сознательно, переправляют миθ на миф.
До свидания!
М. Цветаева
8-го февраля (марта) 1937 г., понедельник
Vanves (Seine)
65, Rue J. В. Potin
Дорогой Фома Александрович,
Пока — всего два слова, ибо я на самых днях должна сдать рукопись — Мой Пушкин — около ста страниц (мелких) ВОТ ТАКИМ ПОЧЕРКОМ.
Сердечное спасибо за привет! Вечер прошел из ряду вон хорошо, отлично: мы с залом были — одно, я это одно было — Пушкин.
— Посылала я Вам уже или нет оттиск моих пушкинских переводов?[1505] Или только рукописную (ма-аленькую!) няню? Посылаю оттиск на авось, если уже есть — верните, пожалуйста.
От того общества (романсы Римского-Корсакова)[1506] пока — ничего. Очень надеюсь. Люблю эту работу. (Всякую работу люблю, всё что можно сделать руками.)
До свидания. Очень огорчена болезнью Вашей жены, и Вашим самочувствием.
Как только освобожусь — напишу еще. У меня в жизни разные важные события. Очень хочу с Вами встретиться.
Еще раз — спасибо.
МЦ.
<Приписки на полях:>
Вы — милый, внимательный, на старинный лад — друг.
Р. S. Эпиграф к Вашему местожительству:
Февраль — кривые дороги[1507] (Народная примета, даже — календарная).
Второе Р. S. Нашла гениальную вещь из еврейской (ма-аленькой!) жизни в Голландии, написанную двумя голландцами, из которых один (и главный) явно — голландка. При встрече дам прочесть. Лучше нельзя и нет.
Третье Р. S. А нос у Вас (нас) не еврейский, а древнегерманский.
КАНТОРУ М. Л
23-го мая <1934>, среда
Clamart (Seine)
10, Rue Lazare Carnot
Милый Михаил Львович,
Умоляю о корректуре, верну в день получения, сама завезу куда надо.[1508]
Очень грязная рукопись, — правила до последней минуты, много вставок, перечерков, — непременно напутают. И очень важно расположение двух последних строк <…> т. е. чтобы подпись посредине, а не сбоку, п. ч. она часть текста, сами увидите.[1509]
У-МО — ЛЯ — Ю! (корректуру). Если надо — приеду сама, куда скажете. В Clamart ходят pneu.
1499
Веневитинов Дмитрий Владимирович умер от простуды. Бенедиктов умер на 64-м году жизни. Надсон Семен Яковлевич умер от туберкулеза.
1502
На похоронах Е. И. Замятина на кладбище Тье под Парижем, кроме Цветаевой и Даманской из писателей были М. Л. Слоним (организовавший похороны), Р. Б. Гуль, Г. Газданов и др.
1503
Речь идет, вероятно, о домашнем исполнении вокальных произведений Ф. А. Гартмана на стихи М. Цветаевой.
1505
Вероятно, речь идет о переводах стихотворений А. С. Пушкина «К няне», «Песня Председателя из „Пира во время чумы“» на французский язык, опубликованных в журнале «La Vie Intellectuelle»
1506
Предполагался перевод текстов романсов композитора Николая Андреевича Римского-Корсакова на французский язык.
1507
Место, где жил Ф. А. Гартман, — северное предместье Парижа — Courbevoie (courbe — кривой, voie — дорога (фр.).
1509
Цветаева беспокоится о написании двух последних строк очерка: Здесь хотела бы лежать // МАРИНА ЦВЕТАЕВА.