Дежурный, остановившись у деревянной двери, жестом показал, что можно входить. Неуверенно постучав, я зашла в кабинет. За большим письменным столом, вольготно развалившись в кресле, сидел довольно плотный темноволосый мужчина лет пятидесяти. Его вид выражал самодовольство, а крупное лицо лоснилось от сытости. Звездочки на его погонах гордо заявляли о том, что он носит звание подполковника.
— Чем могу помочь?! — спросил он на русском языке с сильным белорусским акцентом.
— Дело в том, что я приехала с Украины, из Николаева. Я ищу одного пропавшего человека, в его паспорте указано, что он гражданин Беларуси и прописан по адресу: г. Минск, улица Лещинского 17. Я только что оттуда, но там мне сказали, что понятия не имеют, кто он и никогда о нем не слышали. Но как такое возможно? — я посмотрела на следователя вопросительным взглядом.
— Да, странно, а почему вы пришли ко мне? — мужчина мгновенно посерьезнел, видимо, его волновало, что я гражданка другой страны, иначе, он не стал бы разговаривать со мной на том языке, на котором я к нему обращалась.
— Потому что, я с этим человеком жила в Николаеве и несколько недель назад он пропал. Кирилл сказал, что занимается судостроением и его в наш город перевели по работе, больше я ничего о нем не знаю. Когда он исчез, я нашла его паспортные данные и решила навести справки по прописке, но она оказалась фиктивной.
— Вы хотите сказать, что проявили непростительную беспечность, связавшись с мужчиной, о котором даже не удосужились ничего узнать?
— Примерно так, — нехотя согласилась я.
— Вам ещё повезло, что он не оказался маньяком! После его исчезновения ваши личные вещи остались на месте: деньги, украшения?
— Ничего не пропало, — заверила я следователя.
— А как его фамилия?
— Кирилл Верес.
— Я даже не знаю, смогу ли вам чем-то помочь, ведь, чтобы подать заявление об исчезновении человека, нужно быть его родственником, — он сузил брови и принялся покусывать нижнюю губу, изображая задумчивость.
Я достала из кармана пальто пятьсот тысяч белорусских рублей и с деловым видом положила купюры на стол под кучу бумаг.
— Но ведь речь идет не просто об исчезновении человека, а о ненастоящей прописке… — подытожила я, внимательно наблюдая за мужчиной.
— Вы правы. Ну, что ж, пойдемте, попробуем пробить его паспорт по базе. — Следователь вышел из кабинета, и я поспешила следом за ним.
Мы пришли в небольшой кабинет, в котором за компьютером сидел молодой щуплый лейтенант.
— Лейтенант, пробей-ка нам один паспорт! — сказал подполковник, и прозвучало это не как просьба, а скорее как приказ.
— Запросто! Говорите данные, — ответил молодой человек, приготовившись набирать серию и номер паспорта.
Спустя несколько минут, на мониторе выскочило окно с фотографией женщины лет шестидесяти.
— Ну, что ж, судя по всему у него не только липовая прописка, но и паспорт в целом, — объявил следователь, сузив брови.
— Что это значит? — переспросила я, не сообразив, что происходит.
— Этот Кирилл преступник, по данным его паспорта зарегистрирована женщина. Сейчас пройдем ко мне в кабинет, вы напишите заявление об исчезновении и подробно опишите те обстоятельства, которые привели вас в Минск. Ещё вместе со специалистом составите фоторобот этого Кирилла Вереса.
— Но что мне после этого делать?
— Возвращаться домой, это уже будет не ваше и не мое дело. Я передам материалы в службу безопасности Белоруссии, и пусть там занимаются его поиском.
В этот момент я должна была радоваться, ведь я добилась того, к чему стремилась. Кирилла объявили в розыск, теперь кроме меня его будут искать власти и если он где-то появится, возможно, я об этом узнаю. К сожалению, не в моих силах было доказать, что такой человек вообще не существует, что он не более чем выдумка, но заведи я речь о грейс, меня бы даже в милиции слушать не стали, так что придется довольствоваться тем, малым, что получилось сделать.
От напряжения меня бросило в жар и, заполнив нужные документы, я поспешила покинуть здание милиции. Постояв на пороге серого мрачного здания, решила пройтись, чтобы проветрить загруженную мыслями голову. На автобусной остановке стоял газетный киоск, и я купила одну из местных газет «Минский курьер» и зашла в ближайшее кафе, чтобы перекусить и согреться. Есть мне не хотелось, но я понимала, что если не буду питаться, мои силы вскоре придут в упадок.
Заказав свиную отбивную, салат и кофе, я развернула купленную газету. Страницы желтой прессы кишели статьями, описывающими те ужасы, которые происходили по всей планете. Даже была заметка об изменениях, произошедших в воде. Как сообщал один из корреспондентов, вкус воды на бывшей территории СНГ ухудшился не по вине сломанных очистительных сооружений, а потому что в водохранилища попали различные органические и неорганические вещества, и вода загрязнилась настолько, что фильтры перестали справляться с очисткой. Информация о вспышке таинственного вируса старения просочилась в прессу. В то время, как в Японии умирали люди, инфицированные вирусом Вагоку, на остальных территориях Земли участились случаи мужского бесплодия и неутешительные показатели с каждым днем росли все больше. Люди считали, что началась скрытая Третья мировая война и распространившийся вирус — биологическое оружие, которое сначала решили испробовать на Японии.