— Сейчас я посмотрю по журналу, как её зовут, мы перевели её буквально две недели назад. — Женщина окинула нас задумчивым взглядом и принялась рыться в записных журналах, лежавших у неё на столе. — Вот, нашла! — почти вскрикнула она. — Её звали Божана Извицкая. Две другие пациентки лежат у нас на втором этаже, их имена я помню: Юлья Смиян и Ярина Цилия. Пойдемте, я проведу вас к ним, все равно сейчас докторов нет, — старшая медсестра встала из-за стола и, покачивая пышными бедрами, направилась к двери, мы же молча последовали за ней.
Поднявшись на второй этаж, женщина указала нам рукой на палату номер семь.
— Ярина, к тебе посетители. Будь хорошей девочкой, — приветливо сказала она, предварительно заглянув в палату. — Входите, а я подожду вас в коридоре, — обратилась она к нам, давая войти.
Палата оказалась серой и страшной. Стены и потолок давно требовали ремонта, а окна следовало заменить ещё несколько лет назад. На них даже решётки потемнели и слегка покрылись ржавчиной. Молодая женщина сидела на кровати, прижав колени к груди и молча наблюдала за нами затравленным взглядом.
— Здравствуйте, меня зовут Кристина, а это моя подруга — Лара, — осторожно представилась я.
— Вы не белоруска, — уверенным голосом сказала женщина, внимательно меня рассматривая.
— Нет, я приехала с Украины и ищу одного человека. Вы могли бы мне очень помочь, если бы рассказали об обстоятельствах, при которых попали в больницу, — попросила я спокойным тоном.
— Вы первые, кто за последние две недели заинтересовался тем, о чем я здесь твержу каждый день. Меня никто не хочет слышать. Они считают, что я сбрендила, но это не так. Я все хорошо понимаю, и отличаю реальность от выдумки больного воображения и ночных кошмаров. Просто мне так хочется хотя бы раз в жизни подержать своего ребеночка на руках. Они забрали его у меня и выбросили меня как ненужный мусор, — проговорила девушка с надрывом в голосе.
— Ярина, о ком вы говорите? — спросила Лара.
— Я не помню, как они себя называют, сколько не пытаюсь вспомнить, ничего не получается. Я только знаю, что была на их базе, когда начались схватки. У этих существ были белые волосы и вытянутые фигуры, но образ очень размыт. Порою мне и самой кажется, что все это только сон, который я вбила себе в голову, и теперь от этого схожу с ума.
— Понятно, ничего страшного, что не помните, — сказала я шепотом.
— А вы тоже их видели? — неожиданно спросила Ярина, пытливо заглядывая в мои глаза.
— Да, видели, — еле слышно проговорила Лара.
— Они не остановятся, и будут продолжать отнимать у нас наших детей. Мы для них всего лишь безмозглые куклы, которые даже не слышат друг друга, — Ярина посмотрела в окно и расплакалась.
— Не нужно плакать, все наладится, — попыталась я её успокоить, хотя понимала, что со временем станет только хуже.
— Нам нужно идти, спасибо, что помогли нам, — поблагодарила Лара и потянула меня за руку к двери.
— Она не сказал нам ничего нового, — подытожила Лара, когда мы оказались снаружи, — точнее, у неё в голове остались только обрывки воспоминаний, которые по каким-то причинам не стерлись и сводят её с ума. Лучше не терять время и попытаться поговорить с другой женщиной.
— Да, ты права, — согласилась я и направилась к медсестре, которая ожидала в коридоре.
Миновав три последующие палаты, мы остановились у одной из обветшалых дверей.
— Вторая пациентка находится здесь, но она не очень разговорчивая, — предупредила женщина.
Она, как и в первый раз, осторожно заглянула в палату предупредить пациентку, что к ней посетители, и затем оставила нас одних. Палата была в таком же плачевном состоянии, как и предыдущая, видимо, в больницах для душевнобольных не оседает такое количество денег, как в других медицинских учреждениях. Мне Юлья показалась несколько раздражительной. Когда мы вошли, она, никак не отреагировав на наше присутствие, продолжала нервно расхаживать по палате.
— Юлья, я — Лара, мы хотели задать тебе несколько вопросов, — сказала девушка, смотря на мечущуюся из стороны в сторону женщину, но ответа не последовало. — Ты помнишь, почему сюда попала? — продолжила она, но Юлья даже ни разу на неё не посмотрела.
— Юлья, тебе о чем-то говорят названия «Вестл» и грейс? — тихонько спросила я и, наконец, последовала реакция, но не такая, как мы ожидали.