15 мая 1867 года: сэр Александр Дафф Гордон
Сэру Александру Даффу Гордону.
Луксор,
Мая 15 мая 1867 года.
Дорогой Алик,
Всё христианское население Верхнего Египта пребывает в волнении из-за прибытия Каирского патриарха, который сейчас находится в Луксоре. Мой сосед Микаэль развлекает его, а Омар усердно украшает свой дом и освещает сад, а сегодня отправился готовить угощение, так как считается, что он лучше всех знаком с обычаями знати. Вчера вечером Патриарх послал за мной, и я пошёл поцеловать ему руку, но больше не пойду. Это была очень забавная пародия на Ватикан. Бедняга Микаэль планировал, что я буду обедать с Патриархом, и в этом убеждении одолжил у меня серебряные ложки и т. д. и т. п. Но представитель Святого Марка в ярости из-за американских миссионеров, обративших в свою веру около двадцати коптов в Кусе, и он не может заставить себя быть по-человечески вежливым с протестантом. Я увидел грубоватого на вид мужчину, который сидел на возвышении и курил трубку. Справа от него на низком диване сидели несколько священников. Я подошёл, поцеловал ему руку и хотел сесть рядом со священниками, но он грубо приказал слуге поставить деревянный стул на ковёр слева от него, на некотором расстоянии, и велел мне сесть там. Я огляделся, чтобы посмотреть, есть ли кто-нибудь из моих соседей, и увидел ужас на их лицах. Не желая их раздражать, я сделал вид, что не заметил оскорбления, сел и полчаса беседовал со священниками, а затем ушёл. Мне сообщили, что католики были наас месакин (бедными безобидными людьми), а мусульмане, по крайней мере, исповедовали старую религию, но протестанты круглый год ели мясо, «как собаки» — «или мусульмане», — вставил Омар, который стоял за моим стулом и не обрадовался упоминанию собак и «английской религии» в одном предложении. Когда я уходил, патриарх позвал меня на ужин, но, кажется, он сказал Микаэлю, что не будет ужинать со мной. Очевидно, это «суровое наказание» за то, что я оскорбил миссионеров, но это вызвало неприязнь: Кади, шейх Юсуф и остальные, которые собирались оказать патриарху честь, теперь не приближаются к нему из-за его грубости по отношению ко мне. Он прибыл на пароходе, за счёт паши, с охраной из кавасов и, конечно, громко восхваляет правительство, хотя ему и не удалось убедить мудира отправить всех протестантов Коса на общественные работы или в армию.
Судя по тому, что он говорил мне об абиссинцах, и ещё больше по тому, что он говорил другим об английских пленных, я убеждён, что нужно искать в Батрархане (дворце патриарха) в Каире, и что священники стоят за всем этим[10]. Он очень хвастался послушанием и набожностью Эль-Хаббеша (абиссинцев).
Суббота. — Вчера я услышал, как кто-то вполголоса ворчал по поводу денег, которые требовал «Отец». Один из моих соседей-коптов был вынужден продать мне весь свой запас сливочного масла, чтобы заплатить свою долю. Это немного омрачило радость от того, что он удостоился такой чести от Эффендины. Один мужчина, услышав, что он назвал американских миссионеров «нищими», проворчал мне: «Ах да, нищие, нищие, они не просили у меня денег». Я действительно думаю, что в этом страхе перед протестантским движением должно быть что-то ещё. Очевидно, что паша поддерживает патриарха, который держит свою церковь в стороне от всех остальных христиан и находится под пятой у турок. Было приятно слышать, как священники так вежливо говорят об исламе и так яростно проклинают протестантов. Мы чуть не поссорились из-за женщины, которая раньше приняла ислам, чтобы избавиться от старого слепого мужа-копта, за которого её выдали насильно, и ей разрешили отречься от веры, полагаю, чтобы избавиться от мужа-мусульманина. Однако он сказал: «Мне всё равно, она мать моих двоих детей, и неважно, мусульманка она или христианка, она моя жена, и я не разведусь с ней, но буду отправлять её в церковь так часто, как она захочет». После этого священники, конечно, прекратили спор, к большому облегчению шейха Юсуфа, в доме которого она поселилась после ухода из церкви и который боялся, что его втянут в спор.
Мой новый маленький мальчик Дарфур очень забавный и очень умный. Я надеюсь, что из него выйдет толк, он, кажется, хорошо воспитан, хотя и довольно ленив. Мабрук поссорился с мальчиком из соседнего квартала из-за птицы, и оба мальчика убежали. Арабский мальчик, я полагаю, до сих пор не вернулся, но Мабрука вернули силой, он был вне себя от ярости, а его одежда была «порвана» в буквальном смысле. Он регулярно «срывался с цепи». Шейх Юсуф отчитал его за дерзость перед жителями квартала, и я закончил словами: «О сын мой! Куда ты хочешь пойти? Я не могу позволить тебе бродить по улицам, как нищему, в рваной одежде и без денег, чтобы тебя схватила полиция и отдала в армию. Но скажи, куда ты хочешь пойти, и мы обсудим это с осторожностью». Он сразу же понял, что не хочет никуда идти, и сказал: «Я раскаиваюсь; я всего лишь бык, принеси палку, ударь меня и отпусти, чтобы я мог закончить готовить обед для Ситта». Я отменил избиение, пригрозив, что если он снова будет задирать соседей, то получит от полиции, а не от Омара, у которого очень слабая рука. Через полчаса он был весел как никогда. Это было любопытное проявление негритянского темперамента, и всё из-за ничего. Стоя передо мной, он выглядел величественно и трагично и клялся, что хочет только выбежать на улицу и умереть, вот и всё.
10
Согласно преданию, первая христианская церковь в Египте была построена святым Марком Евангелистом в Баукалесе близ Александрии, а христианство было принесено в Абиссинию при Афанасии Александрийском, патриархе Александрийском с 236 по 273 год. Авторитет египетского коптского патриарха по-прежнему непререкаем в Абиссинии, где он насчитывает миллионы своих приверженцев.