Развитие национальной экономики и культуры Альберт Швейцер связывает с необходимостью широкого и действенного образования. В 20-е гг., когда он писал «Письма из Ламбарене», в бассейне реки Огове действовало всего лишь несколько десятков школ при католических и протестантских миссиях. Швейцеру довелось не раз наблюдать, как африканцы, научившиеся читать и писать и затвердившие религиозные тексты, не могли затем найти применения своим знаниям.
По мысли Швейцера, «школы должны ставить себе более серьезные цели, чем то обычно бывает, и готовить людей, которые могли бы производить сложные вычисления и легко и без ошибок писать на языке белых. Выдающиеся способности некоторых туземцев позволяют им добиться по части приобретения знаний поистине поразительных результатов» (с. 79).
Плодотворным было и стремление доктора, к этому времени уже достаточно познавшего африканскую действительность, соединить получение знаний местными жителями с их конкретными запросами и нуждами. Знание становится действенным тогда, когда оно используется на практике, и Швейцер полагает, что знания основ наук, которые даются юным африканцам в школах, должны сочетаться с овладением ремеслами, культурой земледелия, полезными трудовыми навыками как экономическими предпосылками для развития национальной культуры.
И позднее, уже в 60-х гг. нашего века, Швейцер выступал неутомимым поборником африканской национальной экономической и культурной самостоятельности. Он постоянно интересовался историей и культурой Африки. Когда в 1924 г. он начинал строительство нового больничного поселка, он изучил многовековой опыт африканцев по сооружению свайных построек и удачно сочетал его с традициями европейской архитектуры.
Особенно радовался Швейцер, наблюдая, как обретшие национальную независимость африканские государства преодолевают культурную отсталость. Всей своей более чем полувековой деятельностью он помогал африканцам в решении этой грандиозной задачи и стремился даже на склоне лет сделать эту помощь более конкретной и действенной. В письме к видному общественному деятелю ГДР Геральду Геттингу он делился своими заботами: «Я живу среди, народностей, которые освобождаются и создают самостоятельные государства. Сейчас они занимаются проблемами выработки конституций, которые они хотят дать своим государствам. Но неизбежно возникает у них и вопрос, как достичь культуры. Чем мы можем им помочь, когда у них появится такая потребность?».[127]
В главе «О миссионерах» Швейцер касается вопроса, который вызывал и до сих пор вызывает споры, — о значении христианского миссионерства в истории и современной жизни африканских народов. Отношение автора «Писем из Ламбарене» к миссионерству противоречиво. С одной стороны, Швейцер показывает, что африканцы имеют свой очень глубокие и своеобразные представления о мире, жизни и смерти. Подобно Л.Н. Толстому, он восхищается народной мудростью. «Разговоры, которые я вел у себя в больнице со стариками-неграми о кардинальных вопросах жизни и смерти, глубоко меня потрясли. Когда начинаешь говорить с обитателями девственного леса о вопросах, затрагивающих наше отношение к самим себе, к людям, к миру, к вечности, различие между белыми и цветными, между образованными и необразованными начисто исчезает» (с. 96). Таким людям, казалось бы, не нужна христианская и книжная премудрость, которой их пытаются пичкать миссионеры. Швейцер осуждал церковников за то, что именем бога они прикрывают неправедные деяния.[128] В беседе с американским писателем-пацифистом Норманом Казинсом Альберт Швейцер говорил: «Как можно придерживаться концепции о боге, который вмешивается в человеческие дела во имя справедливости, после всего, что произошло в последнюю мировую войну со всеми ее убийствами и несправедливостями... Человек несет ответственность за зло, должен бороться с ним, а не сидеть сложа руки и ожидая божественного вмешательства».[129]
В то же время Швейцер считал деятельность миссионеров в Африке необходимой и полезной. В «Письмах из Ламбарене» он пишет, что через христианство африканцы якобы освобождаются от мировоззрения, исполненного страхов, и переходят к мировоззрению, свободному от них. Порицая соперничество католических и протестантских миссионеров, доктор Швейцер пишет о том, что испытывает «искреннее и глубокое уважение к работе, которую здесь начали американские миссионеры и которую затем продолжили миссионеры французские» (с. 104). Он неоднократно говорит о «живительной силе мысли Иисуса».