АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.
То есть... Оно, пожалуй, и так... Да для чего-нибудь мы здесь да сидим?
СЕМЕН ИВАНОВИЧ.
Да так, для порядку.
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.
Для порядку... Гм!.. но... но... ну, а когда секретарь плох?
СЕМЕН ИВАНОВИЧ.
Плохого держать не надо. Хороший секретарь первое дело. Ведь это я Вам про уголовную палату говорю; наше дело покойней, чем в гражданской. Работы у нас меньше, да и дела-то по большей части не корыстные; редко, редко перепадет дельцо о дворянине или о купце богатом. Так оно, если иной раз и выдерут мужика, так, ни за что, беда-то еще и не очень велика... Ну-с, а где дело-то поважнее, там и секретарь смотрит в оба! Ведь коли нас станут судить, так и он не отвертится... Так-то, батюшка Алексей Александрыч!.. Да и то Вы в расчет возьмите, ведь Ваши решения просматривает прокурор и губернатор; за неправое решение кто отвечает? Не мы одни, и они также... У нас оттого и заведение такое, коли прокурору что в решении не нравится, или губернатору, так мы домашним образом и переправляем дело. Что его в Сенат-то таскать! Зато уж если все промахнемся или дело решим эдак, знаете, маленько с кривдой (кто богу не грешен!), так уж все молчок, друг друга не выдадим, все шито да крыто, дело-то ведь общее, батюшка Алексей Александрыч.
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.
Да, а коли губернатор согласен, а прокурор свое поет?
СЕМЕН ИВАНОВИЧ.
Ну, кто из них посильнее, с тем и надо ладить. Коли, например, у прокурора один или два протеста министром или Сенатом не уважены, так с ним очень-то и церемониться не следует. Да и о том подумайте, Алексей Александрии, ведь дела-то к нам почти все из нижних инстанций приходят, ведь там не дураки же сидят, дело-то они все-таки как-нибудь да порешили.
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.
Вот Вы говорите: губернатор да прокурор, а намедни Александр Матвеич сказывал, что губернатор ему говорит: я, говорит, за уголовной палатой живу, как у Христа за пазухой, мне и дел рассматривать нечего.
СЕМЕН ИВАНОВИЧ.
Да ведь у него канцелярия есть, батюшка Алексей Александрыч, не он, так она иным делом-то и поинтересуется. Ну, он за нами, а мы за ним, а все (вздыхая) богом держится. Я Вам доложу, я вот уже 17 лет здесь сижу: не такие дела делались, рассказать Вам, так и не поверите, уж про такие дела нынче и не услышите, а все, слава богу, сходило с рук, ни жалобы, ни штрафу... Надо жить ладно со всеми, по-приятельски... Ну, и захочет кто жаловаться, так не много возьмет... и губернатор приятель, и жандармский приятель! Нет, что ни говорите, Алексей Александрыч, а служить у нас можно. Нам за нижними инстанциями, да за губернатором, да за прокурором, да за секретарем знающим хорошо жить, ей богу, хорошо!
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.
(встает и начинает ходить по комнате в раздумье).
За секретарем... Гм! Конечно, секретарь у нас человек знающий... Молодой, это правда, но даже в университете воспитывался... с ним даже о литературе говорить можно... это так. Но все же его надо в руках держать; все же он подчиненный.
СЕМЕН ИВАНОВИЧ.
У нас секретарь знатный. Дело свое знает, а уж смиренный какой! Уж он, поверьте, против присутствующих не пойдет. Ведь он сирота, только мать-старушка, связей никаких. И человек некорыстный. Оно, правда, почти и брать-то не с кого, его-то и подсудимые не очень уважают...
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.
Ну, все же, я думаю, не без того... жалованье у него небольшое.
СЕМЕН ИВАНОВИЧ.
Жалованье небольшое, это правда, да ведь ему и председатель помогает, и купцы помогают... Ну, и, конечно, притеснять-то он никого не станет, а коли кто из милости и за труды даст, да там какая-нибудь экономия из канцелярских принадлежностей, так что ж, в этом его и бог не осудит.
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.
Не осудит, конечно. Это что! Я про это и не говорю. Это и у нас в военной службе водится, особенно, знаете, по экономии, по хозяйственной части... это, это, я Вам скажу, по моему мнению, мундир не марает…
СЕМЕН ИВАНОВИЧ.
Не марает, не марает.
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ.
Все это так, Семен Иваныч, все, что Вы говорите, это все или почти все справедливо и основано на долговременной опытности Вашей, на практике. Но по теории оно не совсем так. По теории присутствующий, т. е. член, должен иметь некоторое значение поважнее, я так разумею.
СЕМЕН ИВАНОВИЧ.
Да какого Вам еще значения нужно? Ведь я Вам и не говорю, чтобы уж вовсе в дела ни заглядывать... Известное дело: коли попросит кто о чем или уж такой уголовный казус, что вся губерния так на нас глаза и выпучит... ну, тут нельзя с делом не познакомиться, надо хоть секретаря-то порасспросить... а во всяких других случаях, поверьте, батюшка Алексей Александрыч, лучше и не вмешиваться, ей богу, лучше, еще пуще дело запутаешь... Только разве и наказывать секретарю, чтобы приговоры-то были, знаете, помягче.