Открыв глаза, сделала резкий пас рукой, сплетая энергетические нити вокруг в тысячи мелких и острых снежинок. Колючих, как иголки, которыми горничные штопали одежду. Холодных, как взгляд голубых глаз Виктора, когда он размахивал своим мечом. Прямо посреди теплого осеннего утра, когда до зимы было еще далеко.
И через мгновение брата, а по совместительству короля Терра Вива, приподняв над землей, отбросило снежным вихрем, и я, наконец, позволила себе довольную улыбку.
Мой противник отлетел на несколько метров. С глухим выдохом упав на спину, он прочертил на земле глубокую борозду. На мгновение я потеряла его из виду в облаке пыли и мелких снежных искорок.
Наверное, учитывая наличие у нас братско-сестринских семейных уз, мне должно было стать его жаль. Но нет. Вик — не был тем, кому стоило сочувствовать. Да и не те у нас были отношения. Скорее, я стала бы жалеть, что снежный вихрь приложил его о землю слабовато, а надо было сильнее.
Ведь он вдруг вынырнул из пылевого облака и, стремительно преодолевая расстояние между нами, снова приблизился. Он словно исчезал в одном месте, чтобы тут же появиться в другом.
Эта генетическая способность к быстрому перемещению передавалась по мужской линии рода Вива даже у тех, кто не является драконоборцем. Главное было — родиться мужчиной. Хотя, в роду Вива всегда рождались только мальчики. До меня[3].
Брат не позволял мне долго размышлять над его тактикой и стратегией. Он снова замахнулся мечом. Но я вовремя вскинула руки и, отбросив назад, приподняла его над землей в снежном вихре. Вокруг пахло озоном, воздух искрился и клубился паром, как в морозный зимний день.
— Ты не оставляешь мне выбора, Виктор! Я ни за что не выйду замуж за непонятно кого! Если ты считаешь, что это необходимо для королевства — женись на нем сам! — Выкрикнула я, пытаясь перекричать бушующий вокруг снежный вихрь. Знала, что брат слышал мои слова, но молчал — берег силы.
Мне крохотные льдинки не причиняли никакого вреда, а Виктора жалили острыми краями и обжигали холодом. Его длинные платиновые волосы растрепались и испачкались, лицо скривилось от злости. Мне ли было не знать, как сильно он ненавидел проигрывать. А разве это не проигрыш?
— Признайте мою победу, Ваше Величество! — громко заявила я.
Постаралась вложить в королевское обращение столько неприязни, сколько возможно. В горле засаднило.
Однако созданному мной снежному вихрю с каждой минутой все сложнее становилось держать Виктора в воздухе. Резерв истощился больше, чем на половину, и я стиснула зубы.
— А кто сказал, что наш бой окончен? — Проревел он из снежного кокона.
Брат сосредоточенно хмурил брови, щурил глаза, защищаясь от льдинок, а губы сжал в тонкую линию. Он отплевывался от рыжей пыли, но взгляд льдисто-голубых глаз оставался ясным и пристальным и был устремлен прямо на меня.
Да, король барахтался в воздухе, скованный снежной стихией, не в силах ничего сделать. Однако побежденным себя совершенно не чувствовал. Он, видимо, догадался, что мой резерв был не безграничен и вообще довольно невелик. А убить — я его точно не убила бы. Это бы превратило семейный поединок в государственную измену и привело меня в дворцовую тюрьму. В лучшем случае.
Мои руки сделали новый пас и разошлись в стороны, а Виктора закрутило вокруг своей оси. Еще один резкий взмах и его с силой ударило о глинистую землю, а потом снова подняло в воздух.
Я начинала злиться, а силы в резерве оставалось примерно с четверть.
— Что еще умеешь, Ана? — Едко выкрикнул он и недобро расхохотался.
Его лицо и парадное темно-синее одеяние украшали рыжие пятна, аккуратный хвост давно распался, светлые волосы спутались и зловеще разметались по сторонам. И все же он мог позволить себе смеяться.
Потому что понял.
Истощить резерв полностью для чародеев равносильно смерти. Магия продолжит тянуть силу из крови, и маг выгорит, как спичка, за считанные мгновения.
Поэтому, я бессильно опустила руки и король Терра Вива снова обрушился вниз, подняв облако пыли. Ее мелкие частички, медленно кружась, оседали обратно на потревоженную его падением сухую землю, поблескивая и переливаясь в теплых лучах утреннего солнца.
С удовольствием полюбовалась бы этой картиной подольше, но не вышло. Не тот у меня был противник. Он не мог позволить себе долго валяться на земле поверженным.