Аиссе
Письма к госпоже Каландрини
Перевод подписи к портрету м-ль Аиссе:
Письмо I
Из Парижа, октябрь 1726.
Яне отваживалась писать вам [2] ранее, с грустью предвидя, что у вас все равно не будет возможности читать мои письма; вот я и решила повременить, пока уляжется суета первых дней после вашего возвращения [3]. А теперь подайте мне весточку о себе, сударыня. Оправились ли вы уже после утомительного путешествия? Я так горячо желала вам благоприятной погоды, что, право, самый страстный любовник не мог бы желать вам этого сильнее, и уж, конечно, не был бы столь опечален вашим отъездом и так поглощен мыслями о вас. Солнце, дождь, ветер – все это в моем воображении претворялось в лесные пожары, в наводнения, в ураганы, и я только тогда вздохнула с облегчением, когда наступил наконец благословенный для друзей и родных ваших день вашего с ними воссоединения. Пожалуйста, напишите мне подробно, как вас там встретили: я чувствую себя как бы причастной ко всем знакам внимания, которые вам оказываются. Ах, я не могу проехать мимо дома, где вы останавливались, без того чтобы у меня не сжалось сердце и слезы не навернулись мне на глаза.
Я только что воротилась из Аблона [4], где провела несколько дней вдвоем с госпожой де Ферриоль. [5] Я непрестанно думала там о вас, и вот однажды утром говорю ей, что сожалею, что вам так и не пришлось побывать в этом загородном домике, и в эту самую минуту в гостиную вдруг входит ваша дочь. [6] Вообразите себе мою радость. Она завернула к нам по пути в Жакиньер [7], была здесь где-то по соседству. Почтенная наша дама как раз пила кофе; она хотела подняться навстречу гостье, дочь ваша бросилась к ней, чтобы этому помешать, и тут наша черная собачонка, довольно дурно воспитанная, вдруг тявкает, прыгает на чашку и опрокидывает ее на свою хозяйку – та в отчаянии: косынка испачкана, светлое платье в кофейных пятнах. Представляете себе положение госпожи де Рие? Она рада была бы оказаться за сто лье отсюда. Меня же, признаюсь, разбирал смех, и ваша дочь понемногу успокоилась. А после этих первых минут неловкости ей был оказан наилюбезнейший прием. Она нашла, что госпожа де Ферриоль превосходно выглядит, да та и в самом деле была хороша, несмотря на свой неприбранный вид.
Я то и дело завожу разговор насчет поездки в Пон-де-Вель [8], которая доставит мне счастливую возможность вас навестить. Надеюсь, что такими разговорами все же подвигну их в конце концов на это путешествие. Все мысли мои заняты только им; люди не могут жить без каких-либо желаний. До сих пор я почитала себя маленьким философом; но, видно, никогда не научусь я рассудительно относиться к тому, что касается до чувств.
Пон-де-Вель [9] чувствует себя немного лучше; он просит передать вам свой нижайший поклон. Д'Аржанталь [10] пребывает на волшебном острове [11] у своей подруги, получившей изрядное наследство; вернуться он должен к Мартынову дню [12].
Легран [13] на днях давал здесь комедию, которая провалилась с таким треском, какого я и не упомню [14]. Совсем иначе прошла опера, сочиненная двумя скрипачами на сюжет о Пираме и Тисбе [15]; там была красивая декорация; им много аплодировали.
Я провожу время, охотясь на мелкую дичь [16],и это мне весьма полезно. Телесные упражнения и рассеяние мыслей – превосходное лекарство от ипохондрии и всякого рода горестей – после этих прогулок у меня прекрасный аппетит и хороший сон. Во время охоты волей-неволей приходится много двигаться, и хотя возвращаюсь я с разбитыми ногами, но мне приятна легкая испарина, которая появляется после ходьбы. Загорела я, как галка, вы испугались бы, увидев меня сейчас, но я согласна была бы и на это. Какое бы это для меня было счастье, сударыня, не «расставаться с вами! Признайтесь, ведь и вы тоже непрочь были бы еще погостить в Париже? А уж я-то отдала бы пинту [17] собственной крови, чтобы только вновь оказаться подле вас – я бы о многом вам порассказала, я была бы счастлива, что вижу вас. А вместо этого счастья – одни воспоминания. Какая огромная разница!
1
Автор подписи – Жан-Жакоб Берне (1698–1789), пастор, профессор Женевской академии, где он занимал в 1739–1756 гг. кафедру изящной словесности, а затем до 1786 г. – кафедру богословия. О его эпистолярном общении с Вольтером см.: Новые элементы переписки Вольтера с Берне. – В кн.: Вольтер: Статьи и материалы / Под ред. акад. В.П.Волгина. М.; Л., 1948, с. 445–491 (публикация В. С. Люблинского).
2
Адресат этого и всех нижеследующих писем – Жюли де Пелиссари (ок. 1668–1754), дочь Жоржа де Пелиссари, генерального казначея французского флота, и Мадлен Бибо (о ней см. примеч. 2 к письму XVlII); в 1690 г. она вступила в брак с Жаном-Луи Каландрини (1665–1754), швейцарцем французского происхождения (фамилия его – Каландрен – была итальянизирована для придания ей аристократического вида), и с тех пор жила в Женеве. Ж.-Л. Каландрини занимал видное место в женевском самоуправлении, являясь членом Совета двухсот. Имущественное положение семьи было весьма благополучным: Каландрини владели домом в Женеве, домом и фермой в селении Шуйи.
5
9
10
11
Формула, восходящая к названию знаменитых празднеств, устроенных Людовиком XIV для м-ль де Ла Вальер в Версале с 7 по 13 мая 1664 г. – «Увеселения волшебного острова» («Plaisirs de ГПе enchantée»). Празднества эти включали балетное представление, драматические спектакли («Тартюф», «Брак поневоле» и «Принцесса Элиды» Мольера), концерт, лотерею, конные ристалища, фейерверки и т. д. Ср. название картины А. Ватто – «Волшебный остров» («L'Ile enchantée», 1717).
14
Имеется в виду комедия «Охота на оленя» («La Chasse au cerf»), впервые представленная на сцене Французской комедии 14 октября 1726 г.
15
Опера Франкера и Ребеля «Пирам и Тисба» (на либретто Ж – Л -И Ласерра) была впервые представлена на сцене Королевской Академии музыки 17 октября 1726 г Скрипачи малого придворного оркестра (он состоял из 16 участников – в отличие от большого, в котором их было 24) Франсуа Франкер (16^8-1787) и Франсуа Ребель (1701–1775) сочинили совместно ряд опер и балетов.