Партеней, 17 сентября 1844.
Письмо Ваше, полученное мною в Сенте \ немного отвлекло меня от неприятностей, каких тут хватает. Я никак не мог решиться ввергнуть в отчаяние четыре тысячи моих соотечественников, которые посылали ко мне депутацию за депутацией и плели разные небылицы.
Женни Дакен.
Фотография. 1850-е годы
Автопортрет Проспера Мериме 1829 г.
Валентина Делессер.
Портрет Ораса Верне. 1852 г.
Проспер Мериме
Фотография 1855 г.
Госпожа Монтихо с дочерьми.
Портрет Кандида Блеза. 1837 г.
Коломба и ее брат Орсо. Акварель П. Мериме
Кошки на римской улице.
Иллюстрация к новелле П. Мериме «Переулок госпожи Лукреции». Акварель П. Мериме
Проспер Мериме.
Акварель Сесилии Делессер
Монах на лошади без головы.
Акварель П. Мериме
Проспер Мериме.
Фотография. 1850-е годы
Ашилъ Фулъд.
Гравюра с фотографии. Около 1850 г.
Эдвард Эллис.
Литография неизвестного художника
Антонио Паницци.
Портрет
Джорджа-Фредерика
Уоттса.
1866 г.
Ольга Лагрене.
Рисунок П. Мериме. 1860 г.
Цыганка.
Акварель П. Мериме
| Молодая цыганка. Акварель П. Мериме |  |
Женни Дакен.
Рисунок П. Мериме
Женни Дакен
°исунок П. Мериме
Графиня Кастилъоне.
Рисунок П. Мериме
Проспер Мериме.
Фотография. 1850-е годы
 |
| Наполеон III.Рисунок П. Мериме |
Разрываясь между долгом службы и врожденной чувствительностью, я был глубоко несчастен. Наконец я выбрал решение наиболее мудрое и принялся изображать из себя проконсула. В ближайший год я не рискну и носу показать в Сенте. Очень приятно, что в Д... Вы вспоминаете Париж. А то я боялся, как бы Вы не забыли леса наши и будто эмалью покрытые газоны. Я, со своей стороны, что ни день, думаю о них все неотступнее, тем паче теперь, когда я на шаг уже ближе к Парижу. По всей вероятности я опережу Вас. И буду там самое позднее дней через десять, если, разумеется, не произойдет какой-либо непредвиденной случайности. А Вы? Вот что важнее всего. Быть в Париже без Вас покажется мне куда тяжелее, чем носиться по весям и долам, как я это делаю теперь. Вы не можете понять, какую я испытываю жажду Вас видеть. Сумеете ли Вы, захотите ли приехать проститься с достоянием Вашим на Левом берегу? Я стараюсь не думать об этом, но безуспешно. И готовясь, подобно Скапену, возвращающемуся из путешествия2, к неприятным неожиданностям, тщусь представить себе Your Ladyship 60 — закованную в непроницаемую броню статую, столь же злобную, сколь временами она передо мною предстает. Но напрасно — Вы всегда видитесь мне такою, какой Вы были в последний раз, когда мы так уютшь сидели на обломке скалы. Право же, я до некоторой степени в это верю, оттого хотя бы, что Вы дали слово, да и вообще мне никогда не убедить себя в том, что оба мы можем измениться после того, как наши мысли текли в таком единении. Если Вы собираетесь возвращаться, напишите мне в Блуа 3, где я скоро буду, или же после 25-го в Париж и скажите, когда самое раннее могу я Вас увидеть. Пишу я Вам из препротивного шуанского городка, сидя в отвратительной гостинице, где стоит адский шум. Все, что подают мне к ужину,, приправлено таким количеством волос, что я едва притрагиваюсь к еде. Сегодня, в Сен-Мексане, я встретил женщин с прическою XIV века, в корсажах почти того же времени, надетых на рубашку из грубого холста, застегнутую под горло, всю в складках, как у мужчин. Невзирая на пышность скрываемых этим костюмом форм, он кажется мне очаровательным. Я сегодня чуть не вывихнул руку и потому не в силах более писать.
Прощайте.
Париж, понедельник, сентябрь 1844..
В прошлый раз мы расстались в равной мере недовольные друг другом. Меж тем оба мы неправы, ибо винить надобно лишь силу обстоятельств. Самое лучшее было бы нам долго теперь не видеться. Совершенно очевидно, что мы не можем более находиться вместе без того, чтобы не рассориться в пух и прах. Оба мы желаем невозможного: Вы хотите, чтобы я стал статуей, я — чтобы Вы не были ею. И всякое новое доказательство»